Всё происходящее в России, казалось Головинскому кошмарным бредом, скверным сном. Вот сейчас он проснётся и окажется в старом и понятном ему мире.
Владимир просыпался, но ничего не менялось: государя не было. Великой страной правило какое-то Временное правительство, а в Петрограде ещё заправлял и Совет рабочих и солдатских депутатов.
Головинский, как всегда, взял в руки свежий номер «Русского слова».
Военный и морской министр Александр Фёдорович Керенский, на плечи которого возложена задача – восстановление пошатнувшейся боевой силы армии и флота, подписал «Декларацию прав солдата». Она имеет своей целью поднять дисциплину и перестроить жизнь армии на демократических началах…
– Бред! Полный бред! Враги! – отчаянно и зло громко сказал Владимир и швырнул газету в мусорную корзину.
– Володинька, что случилось? – послышался из спальни озабоченный голос Анастасии Михайловны.
– Ничего, тётушка! Всё хорошо! – стараясь успокоиться, ответил он.
– В это страшное время, в которое нам выпало жить, только одно меня и радует: улучшившееся здоровье тётушки. Ведь ещё месяц назад она почти не вставала, а сейчас уже вернулась почти к своему нормальному состоянию.
На днях Владимир ездил к Виктории. На грязном Невском проспекте, заплёванным шелухой от семечек, он попытался взять лихача. Но они ломили такую цену, что он из-за принципа отказывался садиться и быстро шагал по тротуару.
Повсюду солдатня и гражданские с энтузиазмом сбивали со стен царских двухглавых орлов и бросали их в костры, коптящие прямо на Невском. В них также горели портреты членов императорской с семьи, которые с радостными криками тащили сюда, уже в доску пьяные, революционные матросы.
– Убивец! Убивец! Убивец! – громко, истерично вопел бородатый мужичок в драном овчинном тулупе и тыкал десертным ножом в поясной портрет государя.
«Это настоящий шабаш! Откуда набралось здесь такое количество вурдалаков!» – охватило возмущение Владимира.
– Господин поручик, где ваш красный бант? – вдруг раздалось из-за спины.
Головинский обернулся. Перед ним стоял старый рябой прапорщик и двое солдат с винтовками. Все с огромными красными бантами на грязных шинелях.
– Прапорщик, отдайте честь и представьтесь согласно Устава! – возмутился Владимир.
– Господин поручик, отдание воинской чести было отменено ещё в марте месяце приказом номер один Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Или вы не знаете? – ехидно спросил прапорщик.