События, о которых дальше пойдет речь, произошли давно, более семидесяти лет назад. Многое уже подзабылось, ускользнули из памяти детали, стерлись тонкости всего происходящего в то далекое и смутное время. Но основное осталось, и не могло совсем исчезнуть из воспоминаний. Слишком велики и неоднозначны были сами люди, участвующие в этом трагическом круговороте, не жалевшие ни сил, ни самой жизни, чтобы одержать верх в том смутном, диком аду, где они тогда пребывали. А самое главное – живет в сознании тот главный герой, который все это совершил, и повел за собой плененных и утративших веру в справедливость возмездия соратников, вопреки логике и без малейшей надежды на успех. И победа пришла, несмотря ни на что. Но оказалась она совсем недолгой. Вскоре снова наступить политический мрак, леденящий душу, ждавший тогда и многих неповинных людей с исковерканной судьбой…
Пожалуй, стоит уже открыть имя нашего героя. Тем более что оно совершенно невыдуманное – Романов Михаил Афанасьевич, до войны служивший в Первой Пролетарской дивизии, дислоцировавшейся в Москве и ходившей парадами во время праздников по Красной площади.
Шел сорок первый год. Страна готовилась отметить Международный день трудящихся. Парадную дивизию уже вывели на тренировки. Романов, как всегда, руководил ею. На торжествах он обычно шел мимо Кремля впереди своих орлов, с обнаженной саблей. Миновав Мавзолей, выходил из строя и пропускал мимо себя всю дивизию. После чего поднимался наверх, туда, где слева от вождя и чуть ниже его стояли военные.
Дома Михаилу Афанасьевичу бывать приходилось редко. Даже поздно вечером его часто вызывали на совещания в верха. Сталин любил проводить их по ночам. Так случилось и на сей раз. После обеда Романову позвонили и сказали, что к часу ночи ему необходимо явиться в Кремль. Поэтому он заранее предупредил своего шофера, чтобы тот ни в коем случае не задерживался – Иосиф Виссарионович страсть как не любил опозданий на собрания, жестко за них наказывал, считая это грубейшим нарушением воинской дисциплины. И Романов, зная это, никогда не задерживался, был точен и не допускал ни малейшей задержки. А тут вдруг случилось непредвиденное…