«Папа приезжает!» – вместо «привет» выпалила Сашка. Ее лицо сияло такой неподдельной радостью, что Лешка решил не палить ехидными подколками в ответ. Хотя он был в этом мастер к своим 8 годам, а доводить до слез приехавшую на лето двоюродную сестру было одно удовольствие. За 3 жарких месяца волосы Сашки немного выгорели на солнце – когда ее привезли, были почти черные. Глаза кузины могли менять цвет от зеленого до серого-голубого, а их разрез был кошачьим. «Не наша порода», – вздыхая, шептались мать Лешки Надя и баба Лена. И верно: у них в роду все были рослые синеглазые блондины. А Сашкина мать Зоя (родом из соседней деревни) была совершенно азиатского вида – маленькая, смуглолицая, с узкими карими глазами. Однажды Лешка услышал, как его мать и бабушка в разговоре между собой назвали Зою «чалдонка» и засмеялись. Любопытный Лешка спросил у матери, что она имела в виду, но Надежда отмахнулась. Тогда Лешка полез в интернет и узнал, что чалдонами называют особую группу людей с очень противоречивым происхождением. Все источники были согласны в одном: чалдоны жили в Сибири очень давно, на века, если не тысячелетия дольше, чем российские переселенцы 19-20 веков вроде Соколовых. Дальше мнения расходились: одни уверяли, что чалдоны – потомки древних славян, другие – что они потомки славян, но не таких уж древних, хоть и переселившихся в Сибирь-матушку задолго до Ермака. Источники снова сходились в одном: современные чалдоны – плод смешения славян с монголоидными племенами охотников и рыболовов живущих в тех же местах бурятов, хакассов, эвенков и тофа.
Еще в интернете Лешка прочел, что чалдоны отличаются независимостью нрава, любовью к свободе, чистоте и природе. Хотя Сашка обычно соглашалась на все, что предлагал старший брат. А уж про чистоту Лешке вообще было смешно! Сеструха явно не любила убираться, хотя ее, как девочку, заставляли. Довольный Лешка (его – пацана и любимого сыночка – от этой повинности избавили) наблюдал и комментировал: «Еще тут не подмела!». Мог и нарочно мусора в уже чистый угол подбросить – знал, что Сашка терпеть не может уборку. Но вот про природу – у девчонки в самом деле были с тайгой особые отношения. Периодически они выбирались в лес по грибы и ягоды, а еще набрать целебной кедровой живицы себе и на продажу – местные предпочитали ее любым сладким импортным жвачкам. Еще японцы с китайцами неплохо платили за нежные ростки папоротника. Дети любили эти таежные вылазки, несмотря на облака назойливого гнуса и адски больно жалящих слепней, громадных, жужжащих как бомбовозы. Недавно Лешка решил похвастаться своим новым умением ориентироваться – прочел, что мох на деревьях растет с северной стороны. Поэтому теперь он никогда не заблудится! Объявил примерно за час до того, как сам почуял неладное. Сашка словно этого и ждала, или все поняла по его растерянному выражению лица: «Мы заблудились?». «Только не впадай в панику», – Лешка нарочно говорил тихо, хотя ему хотелось кричать от страха и злости на самого себя. Уже добрые полчаса он старался идти на север, ориентируясь по мху на деревьях. Только вот мох в отличие от написанного во всемирной паутине рос на деревьях со всех возможных сторон! И вот тут пятилетняя сестра его поразила. Сперва она подошла к одному из деревьев, обняла его и застыла. Лешке почудилось, она что-то шепчет. Потом Саша открыла глаза и сказала ему: «А теперь пошли». Он последовал за ней без вопросов. Хотя довольно быстро опомнился и разозлился: почему он послушно топает за городской малявкой? Что она знает об этих местах и о тайге вообще?! Он уже хотел наорать на Сашку, которая тащит их черт знает куда. И тут вдруг увидел кособокую, почерневшую от времени охотничью заимку. Огляделся – все, дальше он уже знал дорогу! Тут они с мамой и прочей родней уже не раз проходили.
