Все это случилось однажды в день выборов. После полудня я выехал из ранчо, спустился в Лунную Долину и направился в маленькую деревушку, чтобы голосовать за или против ряда поправок к конституции штата Калифорния. День был жаркий, и я несколько раз выпил до голосования и много раз – после. Затем, поднявшись на покрытые виноградниками и лугами холмы, я приехал на ранчо, когда уже была пора ужинать, и снова выпил перед ужином.
– Как вы голосовали: за женское равноправие или против? – спросила меня Чармиан.
– Я голосовал за.
Она вскрикнула от изумления. Да будет всем известно, что в дни моей юности я, несмотря на свой пылкий демократизм, не сочувствовал идее женского равноправия. Даже в позднейшие годы я относился к этой неизбежной социальной реформе без всякого энтузиазма.
– Но почему же вы голосовали за?
Я начал отвечать подробно и с раздражением. Чем больше я объяснял, тем больше сердился. (Нет, я не был пьян. Лошадь, на которой я ездил, недаром звали Разбойник. Хотел бы я видеть пьяного верхом на этой лошади!)
И однако… как бы это лучше сказать? Я был возбужден, чувствовал себя хорошо, был в приподнятом настроении.
– Когда женщины добьются избирательного права, они будут голосовать за запрещение спиртных напитков, – сказал я. – Только женщины – жены, сестры и матери – смогут вбить гвоздь в гроб Джона Ячменное Зерно.
– Но мне казалось, что вы в дружбе с Джоном?.. – заметила Чармиан.
– Я его друг. Я был его другом. А теперь нет. И никогда не был. Меньше всего я его друг в то время, когда он со мной и когда кажется, что я его друг. Он – царь лжи. Он – воплощенная правдивость. Когда бываешь с ним, то кажется, что находишься в обществе богов. Но он также в союзе и с Курносой. Его путь ведет к неприкрашенной правде и к смерти. Он обладает ясновидением и видит мутные сны. Он – враг жизни, он учит мудрости, потусторонней мудрости жизни. Он – убийца с окровавленными руками. Он – удалая молодость.