Урожай на последней росчищи уже два года был из рук вон плох, и, по всему видать, третий год окажется не лучше предыдущих. Погода тут ни при чём, иссохла сама земля, ослабела, потеряла живородную силу. Сколько ни поливай её солёным потом, ничего уже не родит. Прошлые росчищи тоже истощены до предела, а новые выжигать негде. Пришла пора уходить с насиженного места.
Потокм отошёл в сторонку, где на небольшой полянке были вкопаны боги. Одни ликами к полю, другие к лесу. Боги потемнели от дождя и сырых туманов, но покуда не раструхлявились и не погнили. Они ещё постоят, когда люди уйдут с этих мест. Старых богов на новое место не берут, им ещё здесь дел много – следить, чтобы на прежнем жилье не завелось вредной нечисти, чтобы бывшие поля ладно зарастали не крапивой, а медоносным кипреем. Бортники перенесут сюда свои колоды и будут мазать божьи губы свежим мёдом. Так и послужат боженьки второй срок, покуда вконец не раструхлявятся. А сейчас для них самоважнейшее дело: решать людскую судьбу.
Даже посреди капища трава не была вытоптана начисто, хотя изрядно пригнетена людской ногой. Подорожник, кашку и мураву так просто не стопчешь, эти травы, что семя людское, всюду прорастут.
Потокм остановился, обозначив место лишь по ему явным приметам, достал широкий медный нож, взрезал дерновину и, обрывая крепкие корни кашки, заворотил дернину набок. Там, между пронизанной корнями дерновиной и почти бесплодным серым лесным подзолом, лежала сыромятинная звезда. Кожа, когда-то на совесть выдубленная, изрядно погнила, самые упорные корешки пробили её насквозь, к одному из лучей вёл мышиный ход: воровки сгрызли указующий луч едва не до основания. Ну и ладно, с той стороны тянутся непролазные болота, что там искать, кроме лихорадки? Вот и боги недвусмысленно говорят: туда откочёвывать не след.
Остальные семь лучей Потокм изучал придирчиво и внимательно. Сравнивал, где поедено жуком, где обсижено муравьями, где просто потлело. Признаков много, каждый пророчит своё: где вредный червяк рожь потлит, где в стадах от волков потрава случится, где народу убыль от морового поветрия. Нет такого места, чтобы всё хорошо было, жизнь всегда смертью беременна, в какую сторону ни беги, а свою могилу не перепрыгнешь. Боги здесь ничего не решают, решает сам человек, а боги только предупреждают, к чему готовиться свернувшему на ту или иную дорогу.
