Тандью растянулся на своей кушетке у пульта управления и внимательно следил за тем, как увеличивается в размерах приближающаяся планета, пока она почти полностью не заполнила собой экран. В полумраке командного мостика царила атмосфера спокойствия и эффективности, которую лишь изредка нарушали команды, отдаваемые Пилотом второму члену экипажа на мостике.
Решив, что дальше откладывать дело нельзя, Тандью протянулся к интеркому:
– Таланд! – позвал он, ожидая ответа. Тишина. Он попробовал еще раз:
– Таланд?
– Да, в чем дело?
Тандью фыркнул. Голос старика выдал его с головой. Он опять дремал.
– Это Тандью. Мы вышли на орбиту планеты, которую ты так хотел увидеть. Мне кажется, она мертвая. Может, подойдешь на мостик и посмотришь сам?
Ответа не последовало. «Опять заснул что ли?», – подумал Тандью. Он только собрался повторить вопрос, как увидел входящего быстрой походкой на мостик Таланда.
– Ну, что ты там говорил про мертвую планету, Тандью? Я сильно недооценивал твои способности, если ты можешь определить, есть ли жизнь на планете, как только мы вышли на орбиту.
Не дав Тандью возможности ответить, Таланд развернулся и прошагал прямо к пульту.
– Бог мой! Почему здесь всегда так темно? Ты же знаешь, я уже не так хорошо вижу в темноте, как раньше!
Тандью с удовольствием наблюдал за стариком. Да уж, он действительно мог действовать быстро, когда происходило что-то ему интересное. Он смотрел, как Таланд отошел от сенсорного пульта и встал прямо перед экраном наблюдения. Таланд вглядывался в экран так пристально, как будто его слабые глаза могли различить на красной планете что-то, недоступное сенсорам корабля.
Тандью подошел и присоединился к нему.
– Наши сенсоры начали изучать эту планету, как только мы вошли в ее систему, – проговорил он.