Я не богослов, не религиовед, не священник. Но вот пишу о жизни церковной. Чтобы понять, с чего бы я набрался такого окаянства, хорошо, наверное, сначала познакомиться. Но чтобы мой светлый образ не заслонял неочевидное содержание этой книжки, свой портрет я повешу в крипте, в последнем разделе.
В первой же части размещены заметки на разные темы церковной жизни; в первую очередь, связанные с жизнью католической общины России. Это не отклики на злобу дня; это размышления на темы, которые, подозреваю, будут актуальными и в дальнейшем. И пишу я о них с точки зрения психологии, так как психология – моя профессия. А психология людей, приходящих в храм, к сожалению, зачастую в Церкви не учитывается (иногда – и на беду – подменяясь психотерапевтическими практиками разной степени ценности – часто сомнительной; или же просто бытовыми представлениями, исходящими из «здравого смысла», под которым подразумевается субъективно-спонтанное видение окружающих со своей колокольни различной высоты и разного архитектурного изящества). Часть этих заметок размещалась в печати, часть в группе «Дом на Камне» в фейсбуке – в любом случае, всё можно найти в открытом доступе и бесплатно.
И жанр их – диспуты, а не проповеди.
У известного нобелевского лауреата по литературе Уинстона Черчилля есть книга «Мои великие современники». Меня в своё время поразило в ней то, что он очень хорошо отзывается о тех, с кем всю жизнь боролся, кто поливал его грязью и оскорблял предпоследними словами, и перед кем он сам не оставался в долгу, оттачивая на них своё остроумие. Причём это были его реальные враги – враги его дела; когда побеждали они, то последствия для Британии и человечества становились трагическими (по мнению Черчилля – да и не только его).
Но писал он про них хорошо не в силу общей своей благостности (Черчилля видели? этот таран?), а, как мне кажется, по другой причине. Он доверял интеллектуальной честности своих противников. Не интеллекту – у него были основания считать некоторых из них кретинами, не понимающими элементарного; а именно тому, что они действительно хотели сделать, как лучше – как им представлялось лучшим. Не денег заработать (хотя попутно и деньги могли прибавляться); не перед дамами покрасоваться или перед микрофонами на радио; не привлечь к себе внимание будущих историков… Было доверие к их добросовестности. И ошибки были именно ошибками, а не злонамеренным преступлением против страны или человечества.
