Посвящается каждой космической пылинке каждого из потерянных миров.
Благодарю каждое дышащее существо, просто за то, что оно еще есть.
И снова здравствуй, дитя ночи, вскормленное светом. Знаешь, почему мы встретились вновь? Во-первых, потому, что история Ребекки не оставила тебя равнодушным. Во-вторых, тебя, конечно, мучает любопытство. Я понимаю, понимаю и не смею больше задерживать.
Только вот теперь мы взглянем на историю под другим углом: глазами ребенка, а именно – Эвелин. Той самой, которой Ребекка пожертвовала душу, свое бесценное дитя.
Ребекка сейчас в бесконечных просторах космоса в поисках Антихриста, который, к слову, тоже ищет ее. Найдет ли он ее раньше, чем сделает это кто-то другой, куда более могущественный?
Но важнее всего то, что теперь происходит на Земле, потому что именно от этого будет зависеть исход.
Потерян в вечности,
Забыт, любви бесценный миг.
Конец всему, конец беспечности,
И гаснет в темноте последний блик.
Мир изменился, все теперь не так.
Сердца и души сгинули в пороке,
Погас последний тот маяк,
Чьи жизнь вдыхали раньше токи.
И слезы о душе – последнее занятие.
И плач твой тихий не услышит Бог.
Теперь смирение и молчаливое принятие,
Быть может и оттянут эпилог.
Найди меня, услышь мой зов отчаянный
Сквозь бесконечность, мрак и пустоту.
Ты дай покой душе той неприкаянной,
Чей свет все в поисках, все ищет темноту.
– Эвви, есть разговор, – позвал отец с кухни.
Девочка съежилась. Что-то в тоне папы было такое, чего слышать совсем не хотелось.
Она догадывалась, по какой причине отец зовет ее.
Эвелин аккуратно отложила раскрытую книгу на столик возле дивана, погладила пальцем глянцевые страницы с яркими картинками и поплелась в кухню.
– Ты что-то хотел, папочка? – девочка хлопала ресницами, стараясь округлить глаза и сделать их печальными.
Она знала, как нужно себя вести, чтобы папа растаял и не ругался. Да и как вообще можно ругать такую дочь?
Так случилось и теперь.
– Почему ты не поела? Ты должна это делать, сколько раз тебе объяснять? – глубоко вздохнув, спросил Дэн. – Медвежонок, это все только ради твоего блага.
– Но я ведь и без этого отлично справляюсь, ты и сам это знаешь… – возразила малышка.
– Эвелин, если ты не будешь пить кровь, ты можешь стать опасной для окружающих.
– Мне хватает и обычной пищи. Может, я особенная? – в голосе слышались нотки упрямства.
