Ветер исполнял душераздирающее соло на водосточных трубах, плохо прибитых кусках черепицы и жестяных крышках мусорных баков. Ливень самозабвенно отбивал ритмы в окна, карнизы и козырьки над воротами – призрачными порталами в шумящие листвой дворики. Раскаты грома, как вишенка на торте, венчали беснующуюся симфонию разгневанной природы. А вспышки молний, подобно прожекторам на сцене, нагнетали драматизма буре.
И среди всего этого безумного действа, то ли вторя стихийной музыке, то ли противопоставляясь ей, печальной одой разносился плач младенца. Надрывный, громкий, заслуживающий внимания – это уж точно.
И он его получил.
С первым уроком жизни ребенок справился на отлично. Его заявление миру о себе и своих потребностях было услышано. Это ли не победа для крошечного кулька, оставленного на пороге храма пресветлой богини земледелия, процветания и плодородия.
Шаркающие шаги, звук отпираемых тяжелых засовов и удивленные голоса. Подкидыш моментально затих, стоило ему поймать добрый взгляд.
– Да что же это за безобразие делается? – глядя на серьезно поблескивающие глазки-бусинки, проворковала статная женщина в светлых одеждах. – Разве можно бросать таких ангелочков?
Сморщенный кнопка-носик стал ей ответом, будто младенчик тоже считал подобное верхом безумия. Кулек чихнул, а иерохонта Церцилия – старшая жрица богини-матери Пшенки со вздохом подумала, что нынешняя находка не что иное, как знак на ее неистовые молитвы. А раз так, детку не только стоит оставить при храме, но и воспитать как собственное продолжение.
– Церцилия, все ли в порядке? – послышался обеспокоенный голос дежурной матушки.
– Волей богини заблудшая душа нашла у нас свой приют, – отозвалась Церцилия, прижимая притихший сверток к груди и затворяя массивную дверь.
– Святые поля! Да как же это возможно, – всплеснула руками дежурная. Она близоруко щурилась и все пыталась спрятать обширные телеса под крошечным зонтом. – Молодежь! – покачала головой: – Настоящая мать никогда не бросит своего ребенка.
Церцилия нахмурилась:
– Лутриана, богиня милостива ко всем страждущим. Судьба женщины, пошедшей на подобное, требует молитвы за ее благополучие и успокоение.
За разговорами они достигли светлой и теплой залы, где пахло воском и травяным сбором.
– Ох-ох, – посетовала Лутриана, доставая из ледника кварту молока. – Давненько под наши двери не подкидывали младенцев.
