От усталости перед глазами прыгали разноцветные пятна, но вскоре они стали ослепительно-белыми – следом пришла сильнейшая головная боль. Словно в виски медленно вонзали раскаленные ножи…
Залитый кровью и мертвецами коридор внезапно сменился дверью грязно-зеленого цвета, над которой висела покосившаяся вывеска с совершенно неразборчивым названием. Гхолал не сразу вспомнил, как входил в нее следом за Тайгивом. Затем за столом внутри этого здания что-то ел рядом с Заавхом, которого после нескольких выпитых кувшинов крепкого местного пойла унес в купленную Геррапом комнату, чтобы потом вновь вернуться к столу и увидеть за ним Сота, рядом с которым стоял Крысий Глаз…
Гхолал с трудом повернул голову в бок, еле сдержавшись от болезненного стона, и увидел распластавшегося по земле Сота. Его грудь очень медленно поднималась и опускалась, глаза были зажмурены, губы и кулаки стиснуты со страшной силой.
Крыши домов медленно светлели, тьма из их углов отступала под лучами просыпающегося солнца. Откуда-то донесся долгий скрип не то двери, не то колеса повозки, но сразу же за ним очень близко, словно за плечом, оглушительно завопил петух.
Гхолал с трудом сплюнул сгусток крови, накопившийся во рту, стискивая зубы и, держась за бочку у стены, медленно встал. Перед глазами плавала грязно-зеленая дверь и лежащий без движений Сот в двух шагах от нее. Ноги дрожали, и Гхолал не осмелился отойти от бочки, за которую держался, чтобы не упасть.
Второй раз подняться он не сможет.
Вновь взглянув вверх, слабо удивился: утреннее солнце уже добралось до верхних этажей, заглядывало в окна, спеша разбудить жителей.
Снизу донесся слабый стон. Гхолал попытался перевести взгляд на Сота, но глаза сами собой закрылись, отчаянно взывая о сне, отдыхе. Чудовищным усилием, ненавидя себя за это, Гхолал с треском рвущихся внутри него жил поднял веки, чтобы увидеть обращенное к нему измученное бледное лицо.
Разбитые губы дрогнули, выплевывая едва слышные слова:
– Мы… вернулись?
* * * *
Владелец одноэтажного здания, у которого, как выяснилось в первую же ночь, есть пристройка позади с еще одним этажом, встретил их всё тем же хмурым взглядом. Огромный тесак лежал на расстоянии вытянутой руки, но трактирщик, даже не взглянув на него, оглушительно пробасил:
