Я не сторонник введений, вступлений и предисловий. Они служат преградой между читателем и книгой, не говоря уже об авторе. И тот, кто пишет введение, совершает большую ошибку, вызывая у читателей антагонизм, в тот момент, когда ему нужно вызвать у них доверие.
То, что автор хочет сказать, содержится в книге, поэтому, если он изложит свои соображения в предисловии, ему не останется что сказать позже или же придется просто повториться.
Часто в книгах встречаются вступления, которые фактически представляют собой первую главу. Так почему бы их так не назвать и покончить с этим?
Беда в том, что никогда не проводилось никаких исследований, дабы выяснить, что представляют собой предисловия, так же как никогда не предпринималось попыток найти им замену. Лучшие умы тратят свои силы на планирование полета на Луну, вычисляя возможные срывы, ученые годами высчитывают состояние ротации в циклоне, изучают, дополняют ли друг друга две отрицательные силы и так далее, но при этом как читали, так и читают различные предисловия, не жалуясь своему подсознанию и не предпринимая шагов, чтобы улучшить данную ситуацию. Введения, принятые Аристотелем, популярны по сей день.
Между тем существуют книги с целым рядом введений. Передо мной одна из них, в которой 86 страниц самой книги и 124 страницы предисловий к ней – к ее первому, второму и третьему изданиям, комментарий издателя и так далее… Если так будет продолжаться, я, пожалуй, стану читать книги на японский манер, начиная с конца и двигаясь вперед, страница за страницей, вплоть до момента, откуда обратного пути нет, то есть до ее начала.
Но в большинстве своем читатели странные существа – они по-прежнему желают видеть предисловия, видимо считая их одной из важных частей анатомии книги или как бы ее связующим элементом. Недаром же говорят, что привычка – вторая натура, хотя давно пора осознать, что мир постоянно меняется.
А поскольку я хочу, чтобы эта моя книга нашла покупателей, то тоже вынужден им уступить. Правда, постаравшись написать такое вступление, которое было бы незабываемым и служило своего рода подогревом, как говорят в психодраме. То есть я не буду заполнять его содержанием, выступлю просто как послеобеденный оратор.
Итак, во время написания этой книги на углу улицы я невольно подслушал разговор двух грабителей.
