Обретя жизнь во время грозы от удара странной молнии, которая оживила, а не сожгла, Девкалион родился в ночь насилия.
Жуткая какофония криков самого Девкалиона, триумфальных воплей его создателя, треска, скрипа, скрежета, грохота таинственных машин зазвучала в холодных каменных стенах лаборатории, расположенной в старой мельнице.
Очнувшись, Девкалион обнаружил, что прикован к столу. Тем самым ему сразу дали понять, что создали его рабом.
В отличие от Бога Виктор Франкенштейн не видел смысла в том, чтобы даровать своим творениям свободную волю. Как и все утописты, он предпочитал полное повиновение независимости суждений.
Та ночь, более двухсот лет тому назад, предопределила безумие и насилие, которые наполняли последующие годы Девкалиона. Отчаяние порождало ярость. В ярости он убивал, и убивал жестоко. Но по прошествии многих десятилетий обрел способность контролировать себя. Боль и одиночество научили его жалости, из жалости родилось сострадание. Он нашел свой путь к надежде.
И однако, пусть редко, но всегда ночью, без особой на то причины, злость одолевала Девкалиона. Перехлестывая через край, превращалась в ярость, сдержать которую он уже не мог.
Вот и в ту ночь в Новом Орлеане Девкалион шел по переулку на окраине Французского квартала, одержимый желанием убивать. Тени, серые, синие, черные, освещались только алыми сполохами его ярости.
Теплый, влажный воздух наполняли приглушенные звуки джаза, прорывающегося сквозь стены многочисленных клубов.
Девкалион старался держаться в тени и избегал центральных улиц, потому что его внушающие ужас габариты привлекали внимание. Как и лицо.
Из темноты за большим мусорным контейнером выступил испитой мужчина.
– Мир во Христе, брат.
Хотя приветствие не предполагало, что перед ним грабитель, Девкалион повернулся на голос, в надежде, что увидит в руке незнакомца нож или пистолет. Даже в ярости ему требовался повод для насилия.
Но нищий протягивал к нему лишь грязную ладонь.
– Один доллар, вот все, что мне нужно.
– На доллар ты ничего не купишь, – указал Девкалион.
– Да благословит Бог твою щедрость, но доллар – это все, что мне нужно.
Девкалион подавил желание схватить протянутую руку и переломить повыше запястья, как сухую палку.
Вместо этого повернулся и зашагал дальше, более не посмотрев на нищего, даже после того, как тот обругал его.
