Кому угодно, но только не им..
– Здравствуйте, меня зовут Лошадь. И я – наркоманка.
– Здравствуй, Лошадь, – растягивая фразу, как дети в группе продленного дня, и переглядываясь, сказала группа из шести анонимных наркоманов в завязке.
– А еще я шизофреничка, на учете в городском психоневрологическом диспансере с четырнадцати лет, социопатка – люто и, не сдерживая себя, презираю людей сознательно с пятнадцати, сексоголичка с тринадцати и вегетарианка с семнадцати лет. И если наркоту я на время, кажется, победила, то все остальные радости живут во мне очень ярко.
Все напряглись, не понимая происходящего, а Рыжая даже захихикала как-то нервно.
– У меня в голове живет лошадь, поэтому меня все зовут Лошадь. Многие не хотят, но я настаиваю – они привыкают. Хотя в лошадях нет ничего плохого, но применительно к девушке звучит как оскорбление. Такой общественный шаблон.
– А что ты хочешь от жизни? – произнес кто-то около входной двери.
Все обернулись. Это был Макс, один из самых брутальных и авторитетных наркоманов в завязке. Он смотрел на Лошадь, нагло изучая ее физиологию, облокотился на косяк и ждал ответа. За секунду Лошадь тоже осмотрела Макса. Увидела красивые своей наглостью глаза, увидела в них вызов себе, увидела, что он готов дерзить и вступить в ораторский бой, поэтому ответила искренне:
– Я хочу дом, семью и написать книгу.
– Так это же так просто – завести семью… – удивилась Рыжая, оглядываясь по сторонам в поиске поддержки.
– Для многих – просто, – за Лошадь ответил Макс, глядя ей в глаза. – А вот для Лошади – это самая большая проблема.
– Почему? – Спрашивая это, Лошадь хотела, чтобы Макс или кто угодно другой правильно ответил на вопрос. Именно так, как она, долго мучаясь ночами, да и днями тоже, выводила ответ на этот вопрос. И вывела его.
– Потому что умная, – ответил Макс. – Сложно найти достойного.
– Потому что планка завышенная, – вызывающе перебила Макса девушка, появившаяся в проходе рядом с ним. Она красиво и четко обвила руками его шею, пропустив ухо между большим и безымянным пальцами, и своими губами проглотила его губы.
– Ну вот, как всегда, пришла Нина и все испортила, – как-то по-личному прошептала Рыжая.
Все задвигались на стульях, смущенно отворачиваясь от целующихся, и, в спасительном волнении найдя на стуле Лошадь, воткнули свой взгляд в нее.