Я уверена – на свете полным-полно людей, которые терпеть не могут праздновать дни рождения. Но большинство из них скрывает свои истинные чувства. Потому что попробуй в этом признаться в обществе, и на тебя сразу посмотрят косо. А-а, подумают люди, кокетничает. Выпендривается. Хочет сказать: у меня такая хорошая жизнь, что каждый день – праздник и никакого дня рождения не надо. Поэтому все помалкивают. А ведь, если вдуматься, празднование – сплошное вранье. Почему человек должен радоваться тому, что становится на год старше?
Все эти соображения я изложила своей маникюрше Жанне. Жанна – экзотического вида брюнетка с дреддами. У нее пирсинг в носу, пирсинг в брови и в нижней губе и, полагаю, имеется еще на тех местах, что мне, к счастью, не видны. Каждое ее ухо проколото не менее шести раз. В тусовке она известна под прозвищем Жанка Компостер. Выглядит она дико, но аюрведический маникюр делает превосходно. Собственно, никто не знает, что в действительности представляет из себя этот самый аюрведический маникюр, но Жанна делает его с соблюдением наибольшего количества церемоний и тонкостей, так что ее методу принято считать за золотой эталон. Остальные мастерицы на ее фоне выглядят жалкими подражательницами, особенно когда пытаются изобразить фирменный взгляд Жанки Компостера. Такой же отрешенно-возвышенный, как у копеечных статуэток Будды, которые туристы чемоданами привозят из поездок. Массируя клиентке руки горячими мешочками, набитыми целебными травами, Жанна выглядит так, словно одновременно массирует и ее дживу.
– Что Веды говорят о праздновании дня рождения? – спросила я маникюршу, просто для поддержания разговора.
– Рождение, как и смерть, есть часть сансары. Привязываясь к дате своего рождения, человек отягощает свою карму и отдаляет момент мокши – освобождения из круговорота рождений и смертей, всех страданий и ограничений материального существования.
Торжественно произнеся эту ересь, Жанна низко склонилась над моими руками. Едва не подпалила прядь волос на невидимом огоньке свечи. Стоял солнечный день, в свечах ни малейшей необходимости не имелось. Более того – в ярком свете солнца огонька свечи не было видно. Но она все равно горела. Так по ритуалу полагается.
Из обширного декольте Компостера выпала цепочка с кучей разнообразных медальонов. Медальоны зазвенели. Там были и шриватса, и мандала, и триратна. И ваджра, конечно. А еще анкх, коптский крест. И око Гора, древнеегипетский символ. Среди всего я углядела и православный крест.
