Ранним летним утром стойбище оглашается треском оленьих копыт: это стадо идёт с ночного выпаса. Авкают телята, путаясь в ногах у своих матерей, храпят молодые рогачи, заливистым лаем подгоняет их лайка Изок.
Маленький Ноляко, выбравшись из чума, встречает стадо: «Ты то! Ты то!» Это значит «идут олени». Это значит и «доброе утро». Всякое утро в тундре доброе, если олени вернулись на стойбище.
Вслед за стадом идёт и Сойти. Ему девятнадцать. Для тундры – взрослый мужчина, хоть с виду почти мальчишка. Ноляко подбегает, ввинчивает лобастую голову ему в живот.
– Поиграем в оленей?
– Лучше сестру позови. – Сойти рассеянно треплет младшего брата по светлым, как у матери, волосам. – Я спать.
– А когда папа вернётся, поиграешь?
– Обязательно.
Отец уехал в посёлок семь дней назад, и семь ночей кряду Сойти провёл в тундре на выпасе. Пока отец в отлучке, сменщика ему нет. В последние годы волки слишком уж расплодились и осмелели – Сойти охранял стадо, не смыкая глаз. Иногда проваливался в забытьё, но тут же пробуждался и таращился по сторонам в поисках врагов. За эти дни Сойти очень устал.
Майма встречает старшего брата у чума. Взгляд серьёзный, даже грозный.
– Слово есть, – разговор начинает по-взрослому, но Сойти обрывает:
– Нет, сестра. Что бы ни сказала – не слышу.
– Слышишь! – упрямится. – Следующую ночь я пойду.
– Выдумала.
– Я разве слепая? Совсем подурнел, под глазами черно…
– Про мою красоту не думай, – смеётся Сойти, – думай про свою. Если подурнеешь ты, бабушка нас обоих съест.
Майма дует алую губку, а Сойти любуется ею. Сестра у него красавица: круглолицая, темноглазая, кожа как молоко, а ярится – щёки вспыхивают спелыми ягодами. Такая в тундре стоит всего отцовского стада, и даже больше. Строптивая только, что дикий олень. Вот и теперь: хочет биться, хочет возражать.
Маленький Ноляко вдруг хватает её за руку, тянет:
– Майма-Майма, поиграем в оленей?
И Сойти сбегает от Маймы под полог родного чума.
В чуме тепло, пахнет шкурами, свежим чаем и молоком. На огне доходит завтрак.
У очага сидит мать. Имя её – Ксения – в семье почти забыто. Светлая славянская голова расчёсана на пробор, заплетена по-северному. Мать следит за пламенем, то и дело подбрасывает валежник. Работа мужчины – заботиться об оленях, её работа – заботиться об очаге. Огонь горит ровно, весело. Дымок тянется вверх, вылетает змеем в круглое окошко – и устремляется вдаль, в бескрайнюю тундру, к облачному горизонту.
