Пережив немало приятных и интересных историй в этом городе, я решил сбежать от вечного дождя, царящего здесь. Капли как будто висят в воздухе и ты чувствуешь себя цветным карпом, плывущем по бесконечной заводи императорского сада. Устав чувствовать себя рыбой, я покидаю Гуилин.
До Саньи я добирался на спальном автобусе1. Его мне посоветовал случайно встреченный господин из Шотландии.
Сейчас я обустраиваюсь на его второй полке. Изогнутая койка сделана таким образом, чтобы разместить вас в лежачем положении, используя при этом всего лишь две трети длины вашего тела. Спать на боку становиться неудобно. Остается лишь смотреть в потолок или в окно.
Кажется, здесь я единственный белый человек (в Китае говорить так не является признаком нацизма). Внизу слева, в центральном проёме, на койке лежит, развалившись, пожилая женщина. Глядя на неё, можно подумать, что она едва способна нормально передвигаться, но на ближайшей остановке она проворно выберется из своей «берлоги» и первой окажется у выхода.
Двое мужчин позади меня, они тоже едут на втором ярусе, смотрят фильм по телефону. Динамик телефона надрывно хрипит от «нечеловеческой музыки» и пронзительного завывания голосов актеров. Наверное, опять что-нибудь про летающих людей и несуществующие победы, а может быть о сентиментальных отношениях между полами.
14:10.
Одинокие величественные столпы гуилинских гор быстро сменяются стройной грядой холмов. Всё чаще встречаются пальмы, пока, правда, только на участках крестьян. Китайцы занимаются любимым делом: смотрят в экраны, где показывают фильм о тайском злодее нетрадиционной сексуальной ориентации, и грызут всевозможные снэки – от чипсов до семечек.
15:00.
На первой остановке, когда я вышел покурить и справить нужду, на глаза мне попались две миловидные азиатки. Они не были похожи на китаянок, а скорее напоминали вьетнамок: большие глаза, пухлые губы, приятные фигуры. Я не помню, чтобы они садились в автобус на автовокзале. От них пахло алкоголем и они долго возмущались, что им пришлось расположиться на одной койке, но после того, как водитель объяснил, что их место занято Лаоваем2, успокоились и притихли.
Они поглядывали на меня с любопытством, пока я курил и прогуливался взад-вперед вдоль автобуса.
20:41.
Вечером, когда уже стемнело, нас привезли к месту ужина – убогая столовая рядом с заправочной станцией. Азиаты ринулись толпой сметать и поглощать всё, что было на прилавках. Первой, как и всегда, оказалась пожилая женщина, которая еще десять минут назад, когда мы только подъезжали, громко храпела на своем месте, а теперь второпях выбирала хаочи
