Алакдар сидел у распахнутого окна и смотрел на деревья замкового парка. Природа оживала после сезона дождей, и погода радовала глаз. Яркие лучи солнца пробили завесу туч, и над кронами деревьев стояла огромная радуга. Над лесом раздавалось пение птиц, услаждающее слух и усталую душу. Прошел еще один год кажущейся бесконечной жизни.
– Сколько мне стукнуло? – задумался Алакдар. – Если не изменяет память, то триста семьдесят шесть.
Эльф был еще крепок, и по его внешнему виду невозможно было определить возраст. Физически Алакдар чувствовал себя как человек лет шестидесяти, но на вид ему нельзя было дать больше пятидесяти. Человек в возрасте шестидесяти лет, находясь в такой физической форме, считал бы себя счастливчиком и радовался жизни, но эльф, проживший больше трехсот лет, за которые ни разу серьезно не болел, чувствовал себя дряхлым стариком и всерьез подумывал о смерти. У Алакдара в дождливую погоду болели старые раны и опухали суставы. Никакие мази и лекарства уже не помогали, и эльф воспринимал свое состояние как данность.
Алакдар уже семьдесят лет как официально отошел от власти, передав ее своему сыну Анхелю, оставив за собой только титул главы совета старейшин. Корона Великого князя гвельфов уже давно не венчала его голову на официальных приемах, и он удалился в замок Эрмор в горах на юго-востоке Тарона, где вел тихую жизнь патриарха, но это была только видимость тишины и покоя. На самом деле Алакдар из правителя превратился в серого кардинала, в руках которого сходились все нити реального правления Тароном. Повседневной жизнью гвельфов руководил сын, но ни один важный вопрос не решался без одобрения Алакдара. Вот и сегодня в замок должен приехать Анхель с приближенными, чтобы доложить о текущих делах и проблемах.
Раздался звон колокольчика, установленного при входе, и Алакдар повернулся к двери.
– Войдите! – крикнул эльф, и в кабинет вошел Элинир, начальник охраны и секретарь Алакдара.
– Высокородный, в замок прибыл Великий князь Анхель со свитой и просит вашей аудиенции, – доложил высокий гвельф со знаком мастера меча на плече.
– Проси, пусть заходят, – ответил Алакдар и встал из кресла.
В распахнутую дверь вошел Анхель в сопровождении четверых придворных и обнял отца.
– Анхель, ты голоден?
– Нет, отец, мы уже позавтракали.
