Солнце поднималось из-за кромки заснеженного поля. Воробушка разбудил один из первых же лучей. Встрепенувшись, он выбрался из дупла и примостился на ближайшей ветке. Начинался ещё один из привычных, похожих друг на друга зимних дней. Когда здесь, на опушке леса, вдоль которого вилась дорога на город Неважнецк, стояла такая тишина, что треснувшая от тяжести снега ветка или редкий крик пролетевшей птицы были единственными звуками на всем свете. Вот и сегодня…
…но именно сегодня всё было иначе. Воробушек склонил голову набок, прислушиваясь. И услышал, как звенит в чистом, морозном воздухе вынимаемая из ножен сабля…
Там, где дорога огибала лес, скособочилась тяжело груженая повозка. Испуганные лошади косили взглядом на своего хозяина, который ещё несколько минут назад так уверенно погонял их вперед. Теперь толстый возница валялся на дороге, мрачно глядя снизу вверх на стоявших перед ним всадников.
– Доездился, добрый человек! – сказал крепкий, с хитрыми глазами, Атаман под смех своих сообщников. Худой, жилистый Одноглазый одобрительно кхекнул пару раз, что должно было означать бурное веселье. Третий разбойник, хотя точнее было назвать его разбойничком, так он был мал, на вид лет 12 не больше, расхохотался от души тонким голосом. Выглядела троица хоть и разношёрстно, но грозно; Атаман помахивал саблей, у Одноглазого за спиной висел длинный лук, а у малолетнего хохотуна, которого называли Промокашка, в руках была самодельная дубинка, утыканная гвоздями.
– Отворяй сундучки–то, – продолжил Атаман. Возница дрожащей рукой потащил из–за пазухи связку ключей. Главарь зацепил их кончиком сабли, кивком головы подал знак Промокашке. Тот проворно соскочил с лошади, и на лету подхватив брошенную ему связку, отправился в тыл обоза. Одноглазый, подъехав поближе, крепко прихватил обозных коней под уздцы. Промокашка обогнул телегу и вдруг затормозил. – Что застрял? – прикрикнул на него Атаман. Промокашка не обернулся, застыл неподвижно, уставился на что-то позади обоза.
К месту разбоя по дороге приближался странник. Сразу и не возьмёшься описать, как он выглядел: бесформенный плащ прикрывал почти всю его фигуру. Лица видно не было, оно скрывалось под капюшоном этой длинной накидки. Единственное, что можно было отметить с уверенностью – фигура определенно высока и, можно даже сказать, массивна. Впечатление усиливали большущие, непропорционально огромные сапоги странника, в которых он переваливался с боку на бок. Оружия фигура при себе не имела.
