Я лежал в своей комнате в своей постели и смотрел в потолок.
Только это был уже не мой дом. Тут пахло по-другому, а от подушки
вообще несло луком и навозом. Вокруг валялись чужие вещи. Даже стол
новые хозяева переставили от окна вглубь комнаты.
Надо бы отдохнуть, набраться сил, но сон никак не шел. Я
успокаивал себя, что ночь – не лучшее время для поисков следов и
погони. Завтра утром будет гораздо легче. Там, где прошла целая
деревня, должна остаться такая тропа, что мне не придется даже
слезать с Роспы.
Небо совсем заволокло тучами, и комната погрузилась во мрак.
Задул ветер. Я лежал неподвижно и глядел в пустоту.
Догоню лоргисов в два счета. И тогда Дорнс ответит за все!.. А
потом я крепко обниму Олис, подниму на руки, закружу и… Она
засмеется, а я взгляну ей в глаза и прошепчу: «Я люблю тебя». Нет.
Крикну: «Я люблю тебя, Олис!» Рано? Нам еще нельзя встречаться?
Плевать! Я больше не отпущу ее. Губы расплылись в улыбке. Кажется,
я даже ощутил тепло Олис. Хвост затрепетал, выбивая пыль из
соломенного матраца. В носу засвербело. Первый порядок, и – хвост
уже не детская веревочка.
Сверкнула молния. Загрохотал гром. И вскоре забарабанили крупные
капли дождя.
А Свикс? Улыбка сползла. Дружище Свикс. Я благодарен тебе за тот
поступок. Это было смело! Но тебе не понравится правда об отце.
Надеюсь, ты поймешь. Должен понять.
Снаружи начался настоящий ливень, словно бы небеса прорвало.
Потекли ручьи с крыш. Посвежело. Видимо, пришел сезон дождей.
Рановато в этом году. Снова постоянно мокрые ноги, сырые спички,
подмокший порох, расквашенная еда и ржавые клинки. Сейчас природа
оживет, и вода разбудит глубинных тварей. Можете себе представить
их голод после годичного сна? Обычно в эти несколько месяцев
лоргисы сидят дома от греха подальше. Бррр. Мерзкое время.
Где же Роспа? И тут, словно бы отвечая на мой вопрос, во тьме
появился желтый огонек. Он кружился в воздухе и звал меня. Я одним
движением поймал насекомое, разрезал матрац, достал соломину и
быстро превратил светлячка в дым, треск и:
Опыт +10
Буквально через минуту в окно заскреблись острые коготки. Я
взлетел сидя, прошел сквозь стену и завис в воздухе под выступающей
крышей. Даже в таком состоянии не хотелось опускаться на сырые
ступеньки. Что уже говорить про улицу. Роспа стоял в нескольких
метрах прямо посреди ливня. Крупные капли отскакивали от хитинового
панциря, стекали по упругим волоскам.
