Пролог
Резкий звук сигнала, уже привычного для меня, заставил в
раздражении дернуть головой, лежащей на жесткой нейлоновой подушке.
Откинув одеяло и нащупав ногами тапочки, я с ненавистью оглядел
помещение, служившее мне домом уже почти полгода. Серые
металлические стены, тусклая белая лампа под низким потолком,
практически не дающая света. Но ничего... За
полгода глаза привыкли, и я мог различить каждую деталь
комнатенки.
Хотя... По большому счету, мне тут и глаза не особо нужны.
Я мог спокойно перемещаться на ощупь, так как успел изучить свое
узилище до самой маленькой трещинки в бетонном серо-холодном
полу.
Как же мне все это обрыдло.
Сейчас два шага, и я уже около умывальника. Чуть повернулся,
а вот уже и массивная бронированная дверь, отрезавшая меня от
внешнего мира.
Что еще есть? Ха! Да ничего… Жесткая кровать, скорее даже
просто топчан, казенный матрас,
жесткий, аж до боли в
спине. Тонкое одеяло, которое не
согреет, даже под палящим солнцем пустыни. Хорошо
хоть в помещении тепло, вроде пока не
мёрзну.
Откидной стол, пустой, так как даже своей посуды у меня
нет. Нет ничего… Из
личных вещей – роба, да вот эти вот самые резиновые тапки,
сделанные ещё в позапрошлом веке.
Надоедливый сигнал, наконец-то
заткнулся. Поморщившись от боли, прострелившей
колено, так и не зажившее за полгода, я медленно встал, и нехотя
двинулся к умывальнику. А куда мне, собственно говоря,
торопиться?
Последние полгода вся моя жизнь заключена в
четырех стенах камеры, одной из многочисленных тюрем, раскиданных
по всему миру транснациональными
корпорациями.
День за днём одно и то же. Подъем по сигналу, который я
возненавидел ещё в первый месяц,
из-за его визгливых режущих слух и пробирающих до костей
ноток, звучащих до тех пор, пока автоматическая
система контроля заключённых не убедится, что обитатель камеры
встал.
Плавным шагом, стараясь не нагружать
повреждённую ногу, я медленно проковылял к
раковине. Оперевшись о холодные края, я взглянул
на себя в небольшое квадратное
зеркало, намертво
прикреплённое к
стене.
Мда … Выглядел я не очень.
На обложку глянцевого журнала точно не возьмут. Отросшая за
долгое время борода, клочками торчала в разные стороны.
Взъерошенные после сна волосы придавали сходство с дикими
аборигенами африканских
пустынь.
