Под ногами шуршали листья, которые Шкет загребал своими шикарными ботинками. Он бы с удовольствием двигался лёгкими и быстрыми шагами, но как это сделать, если ботинки на три размера больше твоей ноги?.. Зато какие это были ботинки!.. С совершенно целой подошвой и выдавленным на мягкой коже словом «Salamander». Из прошлой жизни Шкет ещё помнил этот символ благополучия, и совсем неважно, что они давно утратили фирменный вид, – всё равно Шкет очень гордился ими и считал день, когда нашёл их возле мусорного контейнера, одним из самых удачных в жизни.
Под ногами шуршали листья. Этот звук сопровождал Шкета ежедневно, утром и вечером, потому что на его улице не было дворников, а листьев с каждым днём становилось всё больше. «Его улица» – не просто образ; это была действительно его улица, потому что больше на ней не жил никто.
По генеральному плану застройки, который Шкет специально изучал в витрине самого главного проектного института, в недалёком будущем здесь должен подняться белокаменный массив с магазинами, школой и подземной стоянкой. Шкет уже заранее ненавидел всё это, но, слава богу, в нашей стране между планами и их реализацией можно успеть прожить целую жизнь.
Старых жильцов, тем не менее, выселили ещё весной, и они покорно ушли, продав «на слом» большую часть домов. Осталось всего три, и самый целый из них принадлежал теперь Шкету. Никаких документов на дом у него не было, но их ведь никто и не спрашивал. И не такая уж проблема, что на улице отсутствовали свет и газ – зато чудом или по безалаберности чиновников, забыли отключить воду, и Шкет, как цивилизованный человек, каждое утро умывался, а вечером совал под тонкую холодную струйку уставшие ноги и при этом довольно повизгивал. И за такое счастье никто не присылал ему никаких счетов!..
Под ногами шуршали листья. С одной стороны, мёртвый звук угнетал, но, с другой – привносил покой и умиротворение (наверное, всё, связанное со смертью, приносит покой).
В руке Шкет нёс пакет с изображением длинноногой белозубой девицы. Взгляд у неё был восторженно глупый, и это раздражало Шкета, однако сам пакет оказался на редкость прочным, служа верой и правдой уже целые две недели… Впрочем от какой такой тяжести ему рваться, если в нём лежали половинка чёрствого хлеба, два сморщенных солёных огурца и кусок осклизлой колбасы? …Всё равно надо иметь прочный пакет – вдруг завтра мне повезёт!.. – подумал Шкет.
