Миллионер в стоптанных башмаках – это круто. Говорят, такие персонажи реально существуют на просторах нашей Родины. Это не фольклорная фантазия. Я тоже знаю одного такого. Мы с ним даже приятели.
Боря носит настолько старые китайские кроссовки, что его большие пальцы с длинными серыми ногтями, закрученными в бараний рог, эротично выглядывают наружу через прохудившуюся синтетическую ткань.
Борино скопидомство я ощутила на собственной шкуре, побывав еще недавно в туманном образе его пассии.
Познакомилась я с ним у Славика-Фальшака, среди его картин, изображавших «леса, моря, людей».
Коммерческие потуги частенько забрасывали меня в квартиру к Славику, на улице Мазепы, все стены которой – и коридор, и кухня, и даже туалет – были увешаны настоящими, как утверждал Славик, картинами выдающихся живописцев. То были Алисов, Боголюбов, Клевер, Капустин, Айвазовский, Маковский, Шолтес, Манайло, Коцки и другие.
Над лежанкой Славика, сбитой из строганых сосновых досок и застеленной облезлым советским ковром, висел Казимир Малевич с его почему-то «Синим квадратом».
На мой наивный вопрос «А разве у Малевича был еще и «Синий квадрат»?» Славик всегда уверенно отвечал:
– А ты че, не знала? Вот же валенок! Где черный, красный, там и синий! Не нам судить! Это ранний период его творчества. Малевич как раз в Киеве жил.
Несомненно, большинство картин у Славика были поддельными. И я даже знаю, кто их ему штамповал. Но жги меня каленым железом – ни за что не скажу!
Ни одного бесценного раритета из этой Славкиной коллекции продать мне не удалось. Способностей не хватило.
Вы только представьте! Я предлагаю какому-нибудь жирному коту «Синий квадрат» Малевича! Ой! Ей! Что й то будет! Могут и побить, когда разберутся, что почем!
И я до сих пор поражаюсь, как это у Славика так легко получается втюхивать клиентам фуфло. Талант Славика очевиден.
Обычно Славик разыгрывает перед клиентом целое шоу.
– Что надо? Есть все! Лес. Море. Люди. Первый эшелон художников! Отдам недорого. Можно все оптом! Всего-то один миллион долларов! – пританцовывает он вокруг клиента.
Клиент, какой-нибудь заезжий толстосум, с недоверием смотрит на Славика. На картины, в которых ничегошеньки не понимает. А Славик, как артист на сцене, продолжает куражиться. Оттачивая великую науку ловли лоха.
