Много, так много, мой друг, лукавых небылиц сложено о времени, так много учёных мужей со всего света ломали головы над разгадкой его тайны и обманывали нас обещая, что вот-вот, ещё немного и они поймут его, выследят, изловят, посадят в клетку, сделают ручным и послушным – и что нам с того? Есть ли, ну хоть что, сколь-нибудь великое, что мудрецы прояснили нам до конца? Нет, до подлинно главного придётся доходить собственным умом.
Я видел вашу семейную реликвию – песочные часы, сработанные индийским мастером в Бенгалуру. Замечательная, антикварная вещица. Белый, кварцевый песок, полированное, сиреневого отлива стекло, выгравированные на нём надписи на санскрите в обрамлении резного корпуса из древесины сандала с филигранными вставками мягко мерцающей желтизной латуни. И, конечно, стилизованные лотосы с турмалинами в основаниях круглых подставок. Этим часам лет триста. Старые… но, позволь, разве время стареет?
Вспомни, мой юный друг, давно ли ещё ребёнком играл ты с часами, переворачивал их несчётное число раз, с любопытством и восторгом наблюдая волшебство струящегося песка. Ты и сейчас, открывая изредка дверцы витрины, достаёшь их, ставишь перед собой на стол. Также бегут минуты пока падает песок, но в твоих глазах нет прежнего огня – в них растерянность и печаль. Когда случилось это? Неужели в то холодное воскресенье, в апреле, когда на перроне Московского вокзала она сказала: «Прости и забудь! Нам не суждено больше встретиться вовек!» – и в твоей душе оборвалась ещё одна надежда?
