– Чешется-то как… Без этого нельзя было?
– Я думал извлечь модуль, но это все-таки операция, нужны обезболивающие, бинты, иголки…
– Ой, не продолжай, мне даже думать дурно.
Аленка еще раз потерла за ухом модуль войсера.
– Ты не тереби его, он сейчас перезагрузится и перестанет вибрировать. И не трогай лучше, чтобы не отключить ненароком. По идее, не должна, но кто эти импланты знает. Я вообще думал сначала, что они все во время блэкаута погорели.
Она отдернула руку от шеи.
– У меня уже не зудит вроде. Давай протестим что ль?
– Да, идите в соседнюю квартиру. Только потише в подъезде.
Тимур отмахнулся, мол, знаем, проходили уже. Но перед выходом оглянулся на Аленку, приложил палец к губам и медленно отворил дверь. Быстро выглянул: лестничная клетка была пуста, конечно. В этом районе, наверное, даже собак не осталось. Все также быстро и тихо он прошмыгнул к соседней двери, открыл ее и нырнул в прихожую. Аленка скользнула следом, тихая, как кошка.
– Прием, прием.
Аленка подпрыгнула от неожиданности.
– Севка, ты меня напугал.
– Извини, не хотел. Как слышишь меня?
– Хорошо слышу.
– Тим, а ты?
– Нормально слышу. Ты нас как?
– Аленку получше, ты как будто пропадаешь немного.
– А ну это, наверное, потому что на Лермонтовке по голове получил. Задело. Главное, я тебя слышу.
– Ага. Возвращайтесь.
Темнело, лес за окном быстро чернел, и сразу потянуло в сон. Север разделил на троих батончик-концентрат. Жевали молча. Сделали по паре глотков – больше не могли, пахло от водопроводной воды жутко. Аленка пошла устраиваться на ночь.
– Жалко, пайки на Лермонтовке остались.
– Тим, ты опять? Не дай Бог, Аленка услышит, опять плакать будет.
– Да я че… ребятам они уже не понадобятся.
Тимур хоть и натаскал одеял из соседних квартир, ночь была холодной. Под утро Север ворочался и кашлял. Аленка пощупала его лоб, сказала, что жар, и пошла искать аптечку. Проверили ногу: она вся побелела, бинты промокли.
В этот день не пошли. И на следующий тоже. На третий день Севка пришел в себя. Ругался очень.
– Почему не пошли? Тим, у тебя же инструкция есть. Я для кого писал?
Тимур буркнул что-то, насупился, ушел на кухню.
– Севушка, ты только не ругайся, – Аленка протянула ему стакан. – Как же мы тебя оставить могли?
– Так вы бы уже дошли. И может, за нами бы уже прилетели.
Глаза у Аленки остекленели и наполнились слезами.
