Всем творцам посвящаю.
Ласточки могут летать до посинения, и никакого дождя. Но стоит мне выйти на улицу в непотребном виде – обязательно произойдет судьбоносная встреча. Как-то нарядился совсем печально и напоролся на Леру, да еще в компании подруг. И на собственной шкуре ощутил то, что много лет тому назад испытал беглый татарин у Толстого, окучиваемый шпицрутенами, только вербально: «Нищеброд, придурок, урод, повелитель унитазов и властелин говна…» Казалось бы, возьми за правило одеваться достойно, так нет же, всегда спешу и надеюсь на авось. «Да, красотою мир вы не спасете», – подумал я и на этот раз, выбегая из дома в сопровождении верного пса. Не прошел и ста метров, как вот оно, исполнение приметы, – Людмила Какоевна, организатор наших краевых конкурсов, слетов и прочих мероприятий.
– Иван! Недавно тебя вспоминала! Какая встреча! – похоже, она искренне мне обрадовалась.
Я тоже ее поприветствовал.
– Какими ветрами тебя сюда занесло?
– Живу я тут, – махнул головой в сторону дома. – Собаку вывожу.
Людмила Какоевна – удивительная женщина, всегда восторженная, эмоциональная, даже слишком. Порой кажется, что ее манерность, восторженность, доходящая до экзальтации – напускная, часть имиджа, но зная ее не первый год, все же склоняюсь к тому, что это и есть ее натура. Сколько ей лет? Вот бы узнать. Пятьдесят? Шестьдесят? Больше? Очень трудно определить возраст, когда женщина так некрасива, настолько внешне нехороша. Невообразимо длинное лицо со стреляющим вперед подбородком, втянутый вовнутрь черепной коробки усеянный по кругу мелкими морщинками тонкий рот, уходящий в бесконечность лоб, из-за чего кажется, что женщина попросту лишена волос, то есть лысая. «Когда аист принес ее родителям, они хотели сначала взять аиста», – подумал я, впервые увидев ее лет восемь назад. Но затем непривлекательную внешность вытеснили прекрасные внутренние качества: доброта, открытость, умение дружить. Лично я в женщинах больше всего ценю это.
– Как дела на литературной ниве? – спросила она, стрельнув в меня подбородком. Это был не праздный вопрос, поэтому формальным ответом я б не откупился.
– Никак, – честно признался я.
– То есть? – она пригвоздила меня подбородком так, что уйти от вопроса было невозможно.
– О чем писать? О том, как Серая Шейка опустила свой грустный зад в ледяную воду?
