Шпарин оделся, повесил сумку с вещами на плечо, запер дверь и заглянул к соседям, семейной паре, доживающей век в деревне. Старики хлопотали по хозяйству, Тимофей Анатольевич красил забор, его жена, Евдокия Семёновна, в галошах на босу ногу обирала ягоду с кустов ежевики.
─ Я уехал, Евдокия Семёновна, ─ сказал Шпарин, протягивая ключи. ─ Присмотрите за домом?
─ Как всегда, Миша. Маршруток сегодня не будет, на магазине объявление, к обеду приедет Валера и тебя отвезёт.
─ К обеду я буду в городе, ─ отказался Шпарин и потрогал пальцем синюю штакетину забора соседей. ─ По прямой до трассы километра три, прогуляюсь, погода хорошая.
─ Лес сырой, ночью был дождь, ─ предупредил Тимофей Анатольевич.
─ Не сахарный, не размокну.
─ В следующий раз книгу новую привези. Только обещаешь.
─ Привезу. Счастливо оставаться.
Усыпанная иголками тропинка вильнула, обежала замшелый пень, семейку длинных мухоморов и раздвоилась под прямым углом. Левая лесная дорожка, залитая солнечным светом, запетляла в корабельных сосновых стволах, правая, во влажных испарениях, коряво нырнула в густые сумерки елей. Шпарин потоптался на развилке, любуясь поразительной картиной, ─ разделёнными массивами елей и сосен, шагнул с тропинки и споткнулся о корень ели. Раздались тонкие звуки лопнувших гитарных струн, и шершавые стволы ёлок бросились на него, обступая со всех сторон. Шпарин вздрогнул, увернулся от летящих в лицо веток, протиснулся между деревьев и, сделав несколько шагов, скатился в кювет.
Серая лента идеальной бетонки, нестандартная разметка. Широкие разделительные линии, белые, красные, жёлтые. И белый щит на противоположной стороне дороги. В овале из остроконечных зелёных листьев ─ клыкастая морда медведя и два слова ─ «Соединённое Губернаторство».
Шпарин, оставляя мокрые следы на бетоне, выбрался на дорогу, потёр подошвой кроссовки жёлтую линию, красную, белую, покачал трубу, на которой был закреплён щит, махнул ногой по высокой траве у её основания и, держась за столб, огляделся. Слева бетонка уходила в поворот, справа вела к перекрёстку. За перекрёстком зеленели просторные поля, окаймлённые полосками леса. В центре перекрёстка, в травяном круге, торчал ещё один указатель. Шпарин бросил столб, повернул направо, на слабеющих ногах начал обходить травяной круг и читать надписи на стрелках-табличках: «Боровск 23… Губернаторск 106… Семихолмск 2754… Белогорск 482… Зеленодомск 3568… Красносельск… Белокаменск… Государственная граница Северная Конфедерация 27».
