Платоновский Космос в контексте онтологической проблематики
Диалог Платона «Тимей» близко связан с моей личной историей – отрывки из него (ещё до поступления на философский факультет) впервые попались мне в бульварном богословском сочинении (книга с развала) без ссылок на самого Платона. Тогда показалось, что эти отрывки носят глубоко религиозный характер. Потом, конечно, я узнал, откуда они взяты и воспринял их уже с другой точки зрения. И всё же первое впечатление оказалось достаточно сильным. Сейчас же нужно от всего этого отказаться, потому что предстоит рассмотреть одну из важнейших частей «Тимея». В ней Платон говорит о порядке сотворения мира демиургом, космосе и цели первообраза.
Начать, пожалуй, стоит с определения космоса, – что такое космос для древнего грека? Греческий Космос, по словам А. В. Ахутина, в первую очередь есть порядок, но не просто порядок, а «нарядный порядок»1, имеющий в своём изначальном смысле эстетическую значимость и цельность. У Платона также находим, что «космос – прекраснейшая из возникших вещей»2. Конечно, стоит сделать поправку на то, что многие философские понятия в античности просто не существовали – «как Платон и Аристотель, так и их позднеантичные и средневековые последователи обходились не только без термина „эстетика“, но, что гораздо существеннее, и без самого понятия эстетики»3, – замечает С. С. Аверинцев. Также у Аверинцева можно найти множество построений насчёт связи бытия и красоты, онтологии и эстетики, которые помогут лучше понять греческий космос, а в дальнейшем – средневековый взгляд на божественное. Например, такое размышление по поводу доказательств бытия Божия у Фомы Аквинского: «Эти „доказательства“ правильнее было бы назвать „показательствами“, ибо сами мыслители греческой патристики предпочитали говорить не о „доказывании“, но о „показывании“ бытия Бога: различение этих терминов, как известно, восходит к логической терминологии Аристотеля»4. Можно подумать, что это уже далеко от Платона, однако ответы на вопросы «каков космос?» и «каков порядок сотворения мира?» отчасти таятся в понимании красоты и прекрасного как такового, а также в понимании их связи с бытием. Здесь же и связь с первообразом. Платон и сам спрашивает нас – что за живое существо, по образцу которого устроен космос? – замечая до этого, что «невозможно ныне и было невозможно издревле, чтобы тот, кто есть высшее благо, произвел нечто, что не было бы прекраснейшим»
