Эта девочка родилась через несколько лет после окончания Великой Отечественной войны в Литве, а точнее, в городе Каунас.
В этот литовский город занесло её семнадцатилетнего отца Бруно Озерова по предложению Матвея Егоровича Сергеева обосноваться здесь, переехав из разрушенного послевоенного Смоленска. Матвей Егорович приходился Бруно отчимом. Мария Савельевна Озерова, мать Бруно, как и все они, жила в довоенном Смоленске. Работала она официанткой в ресторане НКВД, в браке не состояла, имела сынишку. Матвей работал там же поваром, там же и познакомились.
Продолжительные и настойчивые ухаживания Матвея за Марией возымели-таки успех по главной причине: Матвей не пил. Вообще. Мария не отвечала в полной мере взаимностью на чувства Матвея, если под ними подразумевать любовь, позволяя Матвею любить себя. Невысокая, кареглазая, черноволосая, статная красавица, видимо наученная горьким предыдущим личным опытом, посчитала, что от добра добра не ищут. Не пьет, обладает надежной во все времена профессией повар, которая всегда прокормит. Любит ее и ее сынишку, руку на нее не поднимает, ну и ладно…
Матвей же собственной семьи не имел, не было у него и детей, поэтому готов был принять сынишку Марии и растить как своего. Надо сказать, что любовь Матвея к Марии была безграничной. Он хорошо чувствовал утонченность ее натуры, хотя сам был грубоват, что называется «не отесан». Всю их совместную жизнь был ей беспредельно предан. Брак они не регистрировали. Так и прожили вместе до конца жизни, деля быт, радости и невзгоды, которых было в их жизни существенно больше…
Грянула Великая Отечественная и Матвей был призван на войну. Воевал, дошел до Берлина. Во время войны участвовал в боевых действиях и на территории Литвы, в том числе и в литовском городе Каунас. Когда после войны возвратился в разрушенный войной Смоленск, с бывшим однополчанином решили переселиться с семьями в Каунас. Так и поступили: в конце 1940-х переехали туда из Смоленска, как потом оказалось – навсегда.
Поселились они в части города, расположенной вдоль реки Неман на улице Пушу, что в переводе на русский – Сосновая. Улица вполне соответствовала названию, поскольку находилась рядом с лесом. Район назывался Панямуне – возле Немана.
