– Максим, ты куда? – Ирина близоруко щурилась на часы. – Будильник еще не звенел.
– Звенел голосом шефа, – Ларин[1] раздраженно хлопнул дверцей шкафа, доставая костюм, – срочно вызывает к себе!
Ира моментально сбросила с себя остатки сна и проворно вскочила с постели. Раз так, нужно успеть приготовить мужу завтрак. А уж потом будить детей, оправлять старшего в институт, младшего – в школу. Вроде оба на вид взрослые, а без нее собраться не могут. Как и Максим. Она улыбнулась, с приятным чувством наседки взглянула на Ларина, в отчаянии перебиравшего галстуки, и на цыпочках вышла из спальни.
– Шеф сказал, чего хочет? – ласково спросила жена, подливая в чашку мужа горячий кофе.
– Нет, – Ларин, оторвался от газеты, – но, судя по интонациям, крови.
Ира вздрогнула, крохотная турка выскользнула из ее рук.
– Господи, – Максим поморщился, – какая ж ты нервная!
Она виновато посмотрела на мужа и бросилась вытирать кофейную жижу с кафельного пола. Заметила, что начищенные ботинки Максима тоже в коричневых брызгах, и побежала в прихожую за щеткой для обуви. Ларин нахмурился, глядя ей вслед, и снова уткнулся в газету. Вот как, скажите на милость, можно жить с женщиной, которая стелется перед тобой днем и ночью?! Ведет себя так, словно ее интересов не существует: есть только дети и муж. Пацанов избаловала донельзя – бутерброд себе сами сделать не могут, – с ним тоже носится, как с младенцем. Ларин стиснул зубы. Все чаще в свои сорок он думал о том, что много лет назад совершил роковую ошибку, женившись на Ире.
Супруга вернулась со щеткой и присела на корточки у ног Максима. Он был бы рад почистить ботинки сам, но знал, что жена будет долго бороться за это право, чтобы он, не дай бог, не испачкал рук; начнет суетиться, причитать. Гораздо легче оставить все как есть. Перетерпеть.
– Я твою командировочную сумку собрала, – сообщила Ирина, глядя на него снизу вверх, – все свежее, глаженое.
Ларин не выдержал ее щенячьего взгляда, поднял жену с корточек и усадил к себе на колени. Ира осторожно приникла к нему всем телом, и только руки держала, вытянув перед собой – боялась задеть его начальственное великолепие грязной щеткой. Максим быстро поцеловал Ирку в губы и, спихнув с себя, встал.
– Молодец, – похвалил он, – с моей работой никогда не знаешь, где кончится день.
