Несколько месяцев лежал уже Антон в реанимации без сознания. Кома не хотела отдавать свою жертву, которая подвернулась неожиданно и надолго. Врачи приходили, смотрели и покачивали разочарованно головой:
– Бедный парень. Такой молодой, а не жилец, – но от искусственного питания не отключали, давали видно последний шанс.
Антон все видел и слышал, но какая-то неведомая сила сковала все его органы и части тела, да так, что он не мог даже пошевелиться. Отчаяние навалилось на него всей тяжестью, пытаясь задавить, уничтожить и… провал… куда-то в темноту. Антон очнулся. Он очутился на поле или вернее на лугу, в густой высокой траве. Перед ним толпами стояли люди. Мужчина пригляделся и обмер: <Все-мертвые.> Он оглядывал толпу. <Родные, погибшие друзья, умершие соседи и совсем незнакомые лица,> -четко работал мозг.
– Мы все живые, сынок, -услышал он голос отца, а вот и он сам вышел ему навстречу.-Здравствуй, сынок. Вот и твое время пришло. А это не незнакомые, сынок, а твои родные, – бабушки, дедушки, тети, дяди, а это дядя, погибший на войне, – и он показал на мужчину в старой армейской гимнастерке.
Все в толпе улыбались и приветливо махали ему руками.
– Тебя встречают, как дорогого гостя и все тебе рады… Но, нам с тобой пора…
Отец обнял сына за плечи и повел по лугу, оставив всех встречающих позади. Они долго шли по высоким травам, но Антону, казалось, что он парит над землей, так ему было легко и свободно. Вот он споткнулся о какую-то проволоку и нагнулся, чтобы ее разглядеть. Но она сама внезапно поднялась, не знай как, и повисла в воздухе наравне с его грудью.
– Тебе туда, -отец показал на проволоку и махнул вдаль рукой, где кончался луг и виднелись редкие пролески, заросшие непроходимой травой.
Сумрак темный и гнетущий обволакивал мир за проволокой, и навевал неприятные ощущения. По телам прошла нервная дрожь, будоража душу.
– Ты должен пройти Миры скитаний. Каждый из нас прошел свои миры. За прожитые жизни надо отвечать. Я насчитал их двадцать штук.
Антон хотел было возразить, но увидел, как отец замотал головой.
– Назад пути нет и другого пути тоже нет. Иди, сынок, иди. Дай Бог тебе провожатого или хотя бы попутчика. И дай Бог тебе силы выдержать все лишения. А я буду тебя ждать в этом мире. Труднее всего для тебя сейчас перейти границу между двумя мирами. Физический мир должен остаться позади.
