Зима раскинулась привольно и славно – высеребрила снегом все
поля-леса вокруг, заковала речку льдом, да таким толстым, что у
самого берега можно рассмотреть вмерзших в него рыбок, навалила
сугробов выше пояса да развесила вокруг блестящие сосульки.
Некоторые страсть какие огромные! Так и хотелось потихоньку сломать
и сунуть в рот, как леденец, вдруг сладкой окажется? Да только
редко из мальчишек рисковал сделать подобное – язык враз
примерзнет, и не отдерешь, а бежать в избу отогреваться, этак все
веселье пропустишь да и еще и стыда не оберешься. А веселья у
мальчишек зимой много! Работы почти никакой и нету, разве что в лес
сбегать за сухостоем, морозцем побитым, да корзинками или еще чем
вечерком заняться. А день – на снежные баталии, катание с горок да
по речке. Веселье! Только вот заканчивается он быстро,
Ярило-батюшка не жалует зиму, словно не желает лишний раз красоту
зимнюю, холодную теплом одаривать, вот и стремится побыстрее в неба
скрыться в покои свои. Жалко!
Потоптавшись еще на пороге, Даня вздохнул печально, глянул на
темное небо, усыпанное звездами, и толкнул дверь в избу.
– Данька, а что я тебе скажу!
Мальчонка остановился и сурово глянул на поймавшую его в сенях
сестру. А та явно что-то задумала – глазки серые задорно блестят,
хвост русой косы теребится так, что словно мочало стал, не стоит на
месте, прыгает от нетерпения. Хотя мож и от холода прыгала, в
сенях-то не то что в горнице, водица, бывало, к утру подмерзала,
ледком покрываясь. А Степаниде все словно нипочем.
С высоты своих восьми лет Даня считал, что Степка уже взрослая,
семь – уже возраст солидный, не малолетка трехлетняя, все
понимает. Взрослая, но бедовая – страсть! То ввяжется в какие
ненужные истории, то напридумывает чего, а все выдумки боком
выйдет. Причем брату, Даньке то есть, попадало почаще и побольнее.
А так Степашка девчонка хорошая. Хоть и язва, но добрая и веселая,
ежели что, завсегда на помощь придет. Вот потому и не отослал Даня
сеструху сразу прочь, а лишь носом шмыгнул, аккуратно сложил
варежки на скамью и принялся стаскивать полушубок.
– Ну?
– Маменька с тятькой на всю ночь уходят к дяде Степану, –
таинственно зачастила сеструха, поблескивая глазами, как мышка
из-под полы. – А сегодня святки!
– И что? – продолжая раздеваться, Данька настороженно глянул на
сестру. Теперь и гадать не нужно, явно что-то задумала!
