Навеяно серией аниме, мультиками про роботов и разговорами с Александром Бронниковым
«Aut vincere, aut mori» (или победить, или умереть)
– Умрет. Как пить дать умрет – сообщил Володька из-за моего плеча то, что я и так уже видел. Но я вздрогнул так, словно не ожидал.
– Знаю, – все равно зачем-то огрызнулся я и с противным шлепком стащил перчатки со вспотевших рук. – Надоело все.
Я еще раз посмотрел на распятую крысу. Дополнительные органы отторгались, она никогда не будет дышать в воде. По крайней мере эта особь.
– Ну и согласился бы.
– Нет.
– Нам бы хватило денег на лабораторию.
Он уже приводил этот аргумент. И знал, куда бить. Я оглядел полуподвальное помещение. Аренда и покупка необходимых препаратов съедали весь доход. А последние эксперименты провалились, а значит за них не заплатят. А значит даже отсюда нам придется съезжать. Только куда, не в гараж же.
– Я не живодер. Я ученый.
– А вивисекция не живодерство? – я промолчал. – Ну да, ты ученый. И тебе нужна лаборатория. Иначе так всю жизнь и будешь ветеринаром на подхвате. То хвостик с ушками купировать, то связочки подрезать, чтоб котики с собачками людям покой не нарушали.
Я продолжал молчать. Он кругом прав. Но не мог я согласиться. Не могу. Я мог многое. Пересадку, скрещивание, удаление. Да даже сращивание, если кому хотелось, чтоб домашний питомец был уродом, но зато не таким, как все. Но не лошадь же.
– Короче – Володька походу обозлился – нам через неделю аренду платить, иначе отсюда придется сваливать. Думай сам. Там такой аванс… Один аванс чего стоит. Короче, решай. Я бы и без тебя согласился, но одному там не справиться.
– Да невозможно это, – сдался я. – невозможно физически! Мы возьмем аванс, потратим деньги, дело не выгорит, а потом нас с тобой найдут и сам знаешь, что тогда будет.
– Я все продумал, все получится. Только времени много надо. Смотри, что можно сделать…
Я слушал его и смотрел на его очки. На толстые линзы без дужек. Они держались на резинке от трусов. Грязной, пропитанной кровью и потом. Его потом и не его кровью. Резинка обхватывала голову грязным обручем и периодически съезжала по сальным волосам. Я смотрел в его умные, злые глазки и мечтал о трепанации прямо по линии этой резинки.
– Я терпеть не могу табачного дыма, – жалко парировал я.
– Зато я курю, – заржал Володька, и я возненавидел его еще больше. Но это не имело значения, он уже знал мой ответ.
