Наташа старательным почерком выписывала шпаргалки на мелких клочках клетчатой бумаги за час до полуночи перед последним экзаменом. Она знала, на какой риск идет, ведь за нарушение процедуры отчисляли мгновенно. Но вероятность не сдать его самостоятельно казалась ей слишком высокой, перекрывающей все остальные риски. Она кое-как отучилась эти четыре года, едва перебиваясь с двойки на тройку, и то только с помощью Костина, который сам шел на красный диплом.
Стоило ей о нем вспомнить, как парень тут же возник в комнате, широко распахнув дверь, чем бы непременно напугал соседку, если бы та не убежала на свидание в эту ночь. Короткий хвостик черных волос на макушке игриво плясал под темп широких шагов. Угловатое лицо улыбалось неровным рядом зубов, отливающих самодовольной усмешкой. Черные глаза с подозрением прищурились на девушку и ее левую руку, в которой она держала ручку. Густые ресницы почти закрыли парню обзор. Наташа всегда завидовала пышности этих ресниц. Свои ей приходилось в несколько слоев обводить тушью, но эффект все равно был слабее.
– Ага! – воскликнул Костин, как полицейский, которому давно не попадался преступник с поличным. – Шпаргальничаем?
– Стучать учись, а потом других обвиняй, – буркнула Наташа, не поднимая головы.
Он бесцеремонно плюхнулся рядом. Девушке пришлось приостановить писанину и подождать, пока друг с удобством устроится на пружинистой кровати. Костин заглянул в клочок, который заполнили корявые циферки.
– Совсем отчаялась? – усмехнулся он, проведя длинными пальцами по зачесанным волосам до самого основания хвоста.
С обоих боков волосы он периодически подбривал. Теперь прорастал коротенький ежик, который Наташа любила трогать кончиками пальцев – он упруго отзывался на гладкой коже мелкими уколами, хотелось его придавливать и снова колоться. Сейчас бы ей не помешала эта успокоительная процедура, но она сконцентрировалась на шпаргалке.
– Это чисто для подстраховки, – пояснила девушка убедительным тоном, только сама не понимала, кого пыталась убедить больше: себя или его. – Отец обещал сослать меня в деревню к бабушке и устроить в колхоз дояркой, если я не получу диплом. Ты же знаешь, я из той глуши никогда не смогу выбраться.
– Надо было лекции Колесникова слушать, а не пялиться на него влюбленными глазами, – посмеялся Костин.
