– Самое замечательное и правильное, что я сделала в этом году, – лениво думала она, раскинув руки в сторону и зажмурившись, – это то, что приехала сюда. Вот уж воистину, не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь…
Вечернее солнце ласкало прелестное светлое лицо, касаясь тёплыми лучами гладкого лба и закрытых глаз, спускалось по округлым скулам к чуть подрагивающим губам и маленькому твёрдому подбородку. Порывистый ветерок-забавник путал густые кучерявые волосы цвета патоки, волнами льющиеся ей за спину.
– Оу! Это есть чудесно!
Громкий мужской голос, приправленный чужестранными интонациями, вывел её из неги. Она нехотя разжала ресницы.
– Это есть чудесно! – восторженно повторил обладатель акцента и длинных сиреневых шорт, уморительно смотрящихся на человеке столь почтенного возраста. «Лет семьдесят, не меньше», – отметила она про себя. Водянистые глаза незнакомца с восхищённым удивлением перебегали то на неё, то на фигуру, темнеющую рядом с ней.
Она пожала плечами, не совсем понимая, чем вызван такая эмоциональная реакция. Впрочем, эти иностранцы вообще странные ребята…
– Galatea1? – старик ей подмигнул.
– Простите? – не поняла она.
– Living statue2! Оу, как ето есть русский… Живой… статуя…
– А! – взгляд её скользнул вправо. – Ожившая статуя! Боюсь, эта история не про меня…
– Сорри? Как то есть? She and you3…
– Простите… – Она подтянула к себе сумочку с намерением встать. – Вы, наверное, сфотографировать её хотите? Я уже ухожу.
– No, нет! – Он остановил её движение уверенным жестом и потряс массивным фотоаппаратом, обязательным атрибутом человека в таком одеянии. – Both!
– Бос? – переспросила она непонимающе. Что поделать, если ещё в школе её выбор пал на французский язык, который, кстати, серьёзно потом пригодился в жизни. – Извините, я не понимаю по-английски…
– Оба! Ты and she! Ты и он.
– Она…
Она опять бросила взгляд на неподвижную фигуру справа.
– Она! – радостно согласился странный старик. – Я делать фото… ты и она! For memory4.
– Что вы, зачем!
– For memory! – твёрдо повторил иностранец, решительно отходя от неё на несколько шагов назад и вскидывая фотоаппарат.
– Окей, мемори так мемори, – вздохнула она, смирившись. И пробормотала совсем тихо: – Весь настрой сбил, варвар…
Но слух иностранца оказался так же силён, как и его настойчивость.
