В сердце каждого человека живёт ребёнок будущей души.
Свою первую книгу я подарил Евгению Евтушенко. Он взял её в руки, прочёл-пропел название «Ребёнок сердца твоего». Открыл первую страницу и так же мелодично прочёл-пропел первое стихотворение.
– «Годится!» – дело было в редакции журнала «Сибирские Истоки», редактор журнала Валерий Котов сопровождал мэтра в поездке по нефтяным городам Западной Сибири, помогал Евгению Александровичу отбирать материал для своей поэтической антологии. Слово «годится» означало, что «Ребенку Сердца» суждено жить в новой ипостаси. Но главное в этом кратком резюме для меня было не признание мэтра, а то, как Евтушенко прочел мои стихи. Как будто из самой сокровенной глубины моей души они прозвучали. Дай вам Бог тоже такого читателя, хотя бы раз в жизни.
И тогда мне захотелось переписать ещё раз набело свою книгу, которая издана в 1999 году, как «альманах одного поэта», по итогам написанного в 20-м веке. Легко сказать, да, тогда, но переписывать себя так трудно, как заново родиться, как вторую жизнь прожить, может быть… Сегодня в альманах добавлено избранное из изданного в 21-м веке. Это работы в «стихопрозе». Современные форматы электронного издания позволяют добавить к авторской работе и наиболее ценные из читательских откликов, – Спасибо Вам! – своим добрым словом Вы подарили радость этому ребёнку.
Буду рад новым читателям, особенно тем, кто видит за строкой больше, чем удалось сказать автору. Мне можно написать на электронную почту
[email protected]
С уважением, – Михаил Просперо
Мой музыкант негромких слов
Учитель робкого ребенка.
О чем, о чем лепечет тонко
Среди серебряных снегов
Чей колокольчик ручейков?
Мы повзрослели невзначай
Так из лесу выходят в поле
А ты все окликаешь с болью
И отвечай, не отвечай —
Соль по щекам, снег по плечам
Ребенок сердца моего
Болит, а вымолвить не может
Молитвой сонною тревожит
А не расскажет ничего
Ребенок, только и всего.
И путь молитвы в тишину
Посмею ли теперь нарушить?
Я просто отпускаю душу
Как напряженную струну
В благословенную страну
Я не заплачу, я усну
Там будет стол, там будет кров
Там не одни на белом свете
Сердец рождественские дети
Среди рябиновых костров
