Вот человек, которого все стали бы презирать – и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них из всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе.
Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц
Говорят, если долго смотреть на Луну, можно увидеть человеческое лицо. Тонкие брови, нос, глаза и ласковую улыбку. Говорят, такую Луну может увидеть каждый, у кого чиста совесть.
– Адель, как думаешь, на что похожи узоры на Луне?
– Пап! Ну что ты, в самом деле! Какие же это узоры? Это кратеры. Кр-р-ратеры! Давай сегодня проедем мимо той речки?
– Как скажете, мисс рычатель. Когда ты успела добраться до книг моей бабушки? Я думал, у тебя еще целая стопка детских энциклопедий и ты сначала их прочтёшь.
– У неё интересней. Я книжки взяла, когда мы в прошлый раз к ней в гости ездили. Знаю, нельзя так говорить, её ведь больше нет. Дедуля мой, он ведь её сын, правильно? Дедуля говорит, что когда я прихожу и занимаюсь с этими книжками, ему очень радостно. Я на кого-то там похожа, но никак не могу запомнить на кого. А книжек этих у него целый шкаф, представляешь?
– И что же, ты целый шкаф и утащила? Сама? – спросил Сол, сворачивая с главной дороги.
– Да дедушка сложил всё в багажник, я чуть-чуть взяла! Его мама знала всё про космос, представляешь? И сильно-сильно хотела туда слетать! Он сказал, что очень гордится своей научной мамой.
– Может быть, учёной?
Машина остановилась. Девочка приподняла бровь, прищурила глаз. Взрослые эмоции на детском лице выглядят занятно и точно несут больше смысла, чем когда их изображают серьёзные дяди и тёти.
– Это бровь твоя сейчас в космос улетит! Моя бабушка была учёным-астрологом. Вот эта речка – пойдём.
– Кто такой мучёный-астролог?
– Учёный! – поправил отец сквозь смех умиления. Пойдём, я всё тебе покажу. И аккуратней, не упади в сугроб, мы же не хотим привезти к дедушке снеговика вместо любимой внучки?
Луна, казалось, была готова свалиться с неба, которое не может больше удерживать её вес. Словно огромный шар из теста, уже немного подрумянившийся в печи, она нависала прямо над головой – её, такую близкую, можно было даже потрогать и ощутить тепло, которым согревает оранжевый свет.
