Вместо предисловия
«На дне»
Кого не волновал вопрос, почему великие люди зачастую порочны? Пушкин – похотливый самец. Есенин – тоже самое, плюс пьяница. Оскар Уайльд – гомосексуалист и т. д. и т. п.
Чужая душа – потёмки, говорит народ. Своя тоже – добавлю я. Простой народ радуется подлости великих (Пушкин ещё подметил): мол, они тоже подлы и мелки, как и маленькие люди. Поумнее общество сетует: ах, если бы Есенин не пил, ах, если бы Уайльд лишь писал свои чудо-эссе… Однако творит самые подлые деяния свои человек в душе. Ещё в 1810 году Константин Батюшков написал вот эти стихи, и написал здорово:
Сердце наше кладезь мрачной:
Тих, покоен сверху вид,
Но спустись ко дну… ужасно!
Крокодил на нём лежит!
Душ великих сладострастье,
Совесть! зоркий страж сердец!
Без тебя ничтожно счастье,
Гибель – злато и венец!
Так пусть уж и лежит на дне «крокодил», не выползая наружу, беда ведь будет великая. Кто же удержит «на дне крокодила»? Сам человек лишь только. Обузданием дикой воли, божеским заветом: смирять гордыню.
Пушкин, Есенин, Уайльд – выпустили своего «крокодила» из клетки, и он съел их самих в первую очередь.
Ницше – законопослушный человек, в миру скромненький бюргер, пустил «крокодила» в собственный мозг, и выпустил его на волю через ученье о сверхчеловеке, отрицающем Бога. И сошёл с ума, как и те, кого заразило его чумное творение. Таких, кстати, и в России не счесть! Великие – те люди, которые мучились от собственного греха, «не придумать мне казни мучительней той, что в собственном сердце ношу…» – Некрасов признавался. А вот принцип постсоветского либерализованного, вроде бы ещё человека, таков: «Для меня всё, я – для себя». Совсем, совсем не похоже это ярое проявление эгоцентризма на то, что было известно в советское время каждому школьнику и служило вдохновляющим примером. Скажем, слова Валерия Чкалова, произнесённые им в Америке, после прилёта туда через Северный полюс. На вопрос американского корреспондента: «Сколько человек в Советском Союзе на вас работает?» – великий лётчик гордо ответил: – «Сто пятьдесят миллионов. Они работают на меня, а я – на них!»
Ныне, увы, во главу всего ставится «золотой телец». И то, что элементарный рупь и грош стал у новейших господ выше стыда и закона, так это ведь только повторение свойств милого сердцу нынешних новоделов капитализма. Вспомним опять Николая Алексеевича Некрасова: «нынче тоскует лишь тот, кто не украл миллиона». Да что Некрасов – Карамзин сказал, как выстрелил: «Воруют!» Пушкин констатировал: «В России взяток не берут лишь два человека: царь и Фундуклей». (Фундуклей – киевский губернатор – богатый как Крез. –