Маркуса разбудил шёпот жены. Она быстро говорила непонятные несвязанные между собой слова. Включив прикроватный ночник, он придвинулся ближе к жене и повернул её к себе лицом. Её глаза были крепко закрыты, губы шевелились, на лбу выступил пот, от чего темные волосы прилипли к лицу.
– Милая, – позвал он, – проснись.
Маркус затряс её за плечо, но девушка продолжала тихо бормотать. Он боялся резко прерывать её сон, так как знал, ЧТО она видит, и не хотел мешать. Следовало немного подождать.
Так и случилось. Его жена внезапно открыла глаза и чётко произнесла:
– Ей понадобиться твоя помощь. Обещай, что поможешь ей. Обещай.
Маркус глубоко вздохнул. Он слышал эти слова уже тысячу раз, но никак не мог добиться у жены точного ответа – кому он должен помочь и почему?
Но на его удивление, девушка продолжила, глядя строго перед собой:
– Елена. Елена Кацуба. Это она. Я вижу её. Обещай, что поможешь ей. Обещай.
Впервые за долгие месяцы она произнесла имя. Маркус в растерянности замер. Тогда его жена перевела взгляд на него. Он увидел слёзы в её глазах и крепко обнял.
– Обещай мне, Маркус.
– Да, хорошо. Я найду её и помогу ей.
Так же внезапно как всё началось, его жена вдруг успокоилась. Он почувствовал, как она обмякла в его руках, и аккуратно положил её на подушку рядом. Её сон больше не был тревожным. Слабый свет ночника освещал улыбку на её бледном лице.
Маркус долго смотрел на жену, думая, размышляя.
Поцеловав её в висок, он выключил свет и лёг рядом.
– Это ты издеваешься надо мной так, да? – спросил Эрвин, оторвав, наконец-то, взгляд от экрана ноутбука.
В спальне царил мрак, и его лицо, подсвеченное голубым светом, выглядело пугающе.
– Я говорю, как есть! Матео дал мне этот адрес, а ему я предпочитаю верить, – произнесла я, скрестив руки на груди.
– И ты собираешься ехать туда? Это же… у чёрта на рогах!
– Конечно, я не поеду туда одна, – вздохнула я. – Ты поедешь со мной.
Эрвин удивлённо поднял брови и щёлкнул выключателем настольной лампы, осветив маленькую спальню с разбросанной одеждой и различной мальчишеской дребеденью. Н-да… в свои двадцать три он до сих пор тащился от радиоуправляемых вертолётов и комиксов. Я машинально посмотрела вниз и насчитала рядом с собой семь серых носков, с виду не первой свежести. Порой у меня руки действительно чесались, чтобы прибраться здесь, но Эрвин горой стоял за своё «убежище».
