Володя встретил Любушку летом, когда шёл проливной дождь. Возвращался после товарищеского футбольного матча домой, и на пустой промокшей насквозь кленовой аллее увидел девушку без зонта. С её длинных волос дождик, словно по водостокам, стекал на тротуар и вливался в большие лужи, заполонившие собой всю пешеходную дорожку. Володя, шумно топая, то есть больше хлюпая своими кроссовками по мостовой, теперь похожей на бурную реку, подбежал к Любушке.
– Девушка! Что же вы без зонтика совсем, а? Как же можно в такой-то ливень? – он вежливо вытянул вбок свою руку, раскрыв над Любушкой зонт, как будто он какой-то слуга, ведущий под дождём высокопоставленную особу, а на самом деле не зная, как незнакомка отреагирует на то, чтобы оказаться вместе под одним зонтом. Но она его тут же отругала:
– Да вы с ума сошли?! Войдите сейчас же под зонт! Хотите простудиться?
– Я подумал… вдруг вы испугаетесь… или вам будет неприятно, мы ведь еще не успели познакомиться. А я нестрашный совсем, – улыбнулся Володя, – теперь вот такой же промокший, как вы, – он показал на белокурые пряди своих волос, которые от сырости превратились в волнистые кудри. – Меня Володя зовут. Владимир. – представился он.
– Очень приятно. Люба.
– Любовь, значит, я своим зонтом от дождя спас… – скаламбурил Володя, рассмеявшись.
Девушка была очень симпатичной, миловидной, с точеной фигуркой, хрупкими плечиками и длинными музыкальными пальцами. Как потом оказалось, она училась в художке и увлекалась архитектурой. Володя влюбился с первого взгляда. Бывает же так? А Любушка, кажется, и того раньше.
Они целовались уже в день знакомства, жарко, ловя губами стекающие капли, сливаясь с этими потоками, друг другом и так уплывая вместе с рекой дождя куда-то, где уже не было прежней их жизни, в которой они не знали друг о друге совсем ничего. Куда-то, где возникший в одно мгновение жар встречи, согревал с такой мощью, которой хватило бы на всю нескончаемую жизнь, даже если бы шёл дождь, и даже если бы этот дождь не был летним дождём, и даже если бы где-то по дороге капли этого дождя замерзали, превращаясь в снежинки. Тот возникший жар способен был растопить любой холод.
