«Здесь встану!»
Праник решительно скинул рюкзак, сел на землю, вытянув гудящие ноги. Место и впрямь хорошее. Крохотная полянка на опушке, там, где лес переходит в кустарник, встречаясь с луговиной. Родничок журчит, березки, вон… Он сейчас где угодно бы остановился. Просто рухнул бы, где стоял и все. Четверо суток марша по радиоактивным равнинам отняли остатки сил. Там разлеживаться не будешь. Каждая лишняя минута – лишняя доза. Поэтому лучший способ передвижения – бегом. Где пятна почище, можно пару часов поспать, скушать йод и дальше.
Кстати. Праник закинул в рот горсть таблеток, старательно разжевал. Взгляд случайно упал на прибор. На полоску безопасности, что доползла до ярко-оранжевой отметки и останавливаться, судя по всему, не собиралась.
«Да иди ты!» – Праник с растянулся на сухой траве, прикрыл глаза.
Компактный наладонник достался в наследство от прежних времен. Серьезная когда-то была вещица. Топосъемку прибор отображал с детализацией сказочной, с объектами движущимися, не движущимися и скрытыми. Прогнозировал траектории, степень угрозы, рассчитывал маршруты. Мозгов в него напихали столько, что ни одному «айподу» или «айфону» не снилось и в помине. Оно ведь, как в том анекдоте про барабан мастера Страдивари, который скрипки для лохов делал, а для реальных пацанов, такие вот ляльки, да… Еще выдавал прибор массу иной информации, косвенной, но жизненно-полезной, начиная от метеосводок и заканчивая расписанием электричек на каком-нибудь полустанке. Это не говоря уже про встроенный газоанализатор, дозиметр, тепловизор. Обслуживал устройство подотдел ГРУ. Проект со сложной аббревиатурой получил тогда название «Поводырь». Незаменимым подспорьем должен был оказаться прибор разведывательно-диверсионному отряду на территории врага.
Нынче съемку местности проводить некому. Спутники сбиты, вычислительные центры сгорели, электрички не ходят. И метеосводка день ото дня одна и та же: холодно, пасмурно, вероятны радиоактивные осадки.
Вдобавок, случился как-то у Праника один неудачный спор. С одними спорщиками. В результате, сидел теперь в наладоннике осколок его же собственной гранаты – встрял намертво. С одной стороны, обидно, конечно, до нельзя. С другой, еще как посмотреть. Лучше уж в прибор осколок, чем в живот. Так вышло, что оппоненты его тогда умерли. А он, Праник, нет. Хотя и потерял товарный вид и целостность нескольких ребер. Так что, можно сказать, удачный спор для него вышел.
