Глава 1. Кошмар Ала ад-Дина
Огромная железная птица с полым нутром и широко распахнутыми крыльями, гудя, свистя и постукивая, неспешно прокатилась по узкой дорожке, помеченной по краям веселыми яркими фонариками. Ворчливо проверещав металлическим голосом, она замерла в ожидании неизвестно чего.
Ала ад-Дин, прикованный прочным ремнем к невиданному им доселе мягкому креслу, сидел ни жив ни мертв, ожидая смертной участи, когда птица начнет переваривать своих жертв. Помимо Ала ад-Дина в чреве птицы находились и еще люди, странно одетые и совершенно апатичные ко всему происходящему. Одни полулежали, откинувшись на узкие спинки кресел, другие глазели в расцвеченную разноцветными фонариками ночь сквозь круглые, затянутые прочным теплым льдом отверстия в боках птицы. Похоже, все они уже смирились со своей участью.
Внезапно погас свет, а птица словно взбесилась. Издав противный, все нарастающий вопль то ли боли, то ли торжества, она ринулась вперед. Замелькали фонарики, все быстрее и быстрее уносясь назад. Несчастного Ала ад-Дина неведомая сила вжала в кресло. Птицу затрясло, словно в припадке безумия, ее негнущиеся крылья забила мелкая дрожь, и вдруг земля провалилась. Что-то грохнуло, потом еще раз. Птицу повело влево, а ее крылья начали уменьшаться. Казалось, птица вбирает в них широкие стальные «перья». Птицу тряхнуло – раз, другой, качнуло из стороны в сторону. Уши у донельзя перепуганного Ала ад-Дина заложило, в груди возник предательский холод, а тело молодого человека сковал липкий страх, хотя, казалось, больше, чем он уже напуган, испугаться просто невозможно. Ала ад-Дин закричал, забился в прочных путах…
– Сынок, что с тобой? – разорвал жуткий кошмар знакомый голос. Он, добрый и полный нежности, всегда нес душе молодого человека ощущение покоя.
Ала ад-Дин подскочил на постели и огляделся. Тело его, покрытое холодным потом, била мелкая дрожь. Но брюха страшной птицы уже не было, и фонариков не было, и столбов, озаренных яркими светильниками – тоже. Не было ничего, был лишь его родной дом, комната, наполненная плотной тьмой и ласкающей слух тишиной.
– О-о, какой кошмар! – пробормотал Ала ад-Дин, отерев непослушной ладонью лицо. – Присниться же такое.
– Что на этот раз? – вздохнула старая женщина, удрученно качая головой. – Расскажи мне.
