Легионеры

Мигель Прието привычно поднялся по Солидад, свернул на Сан Мартин, обогнул заколоченный деревянными щитами продуктовый магазинчик. Через сотню метров он остановился у небольшого полуразвалившегося блочного здания, расписанного граффити, толкнул заржавевшую дверь.

В помещении без кондиционера стоял спёртый воздух с привкусом пота и крови. За годы тренировок, проведённых в боксёрском зале, Мигель привык к этому воздуху. Десять лет назад, пацаном, он впервые пришёл сюда. Эль Падрино1 дал ему старые боксёрские перчатки, из которых местами торчал конский волос. «Иди, постукай мешок, – сказал тренер и, повернулся ко взрослым парням, – Гладкий, Цезарь, в ринг!»

Маленький Мигель потрясённо смотрел на то, как парни дрались. Они били, промахивались, быстро перемещались, входили в клинч, делали шаг назад и снова сходились в схватке. У одного из бойцов закапала кровь из носа.

Прозвучал гонг. Эль Падрино, тяжело ступая по ступенькам, медленно взобрался на помост ринга, достал из кармана палочку, обмотанную ватой, сунул её парню в нос и энергично пошурудил ею. Парень вёл себя совершенно невозмутимо. Эль Падрино остановил кровотечение и позволил бойцам сделать по нескольку глотков воды. Перезапустил таймер, и парни продолжили спарринг. Внезапно один из них упал. Мигель пропустил момент удара, так быстро это произошло. Парень, покачиваясь, поднялся. Эль Падрино дал ему время восстановиться и затем спросил: «Готов?» Тот утвердительно кивнул головой, и спарринг продолжился…

Днём Эль Падрино работал сортировщиком овощей – откидывал гнилое, а лучшее клал в корзинки для отелей – из овощей приготовят вкусную еду для отдыхающих иностранцев. Здесь, в боксёрском зале, он делал то же самое – откидывал слабаков, взращивал перспективных бойцов; в будущем, если им повезёт, они будут выступать в дорогих американских отелях-казино.

Спарринг окончился, Эль Падрино повернулся к Мигелю:

– Что? Заскучал? А ну-ка, полезай в ринг!

Мигель застыл – неужели это ему?

– Шевели задницей, толстячок. Давай-давай в ринг! – повторил Эль Падрино, не сводя глаз с Мигеля.

Упитанный Мигель не спеша взобрался по ступенькам, подлез под канатами и встал в центре ринга. Здесь свет от низко подвешенной лампы был ярче, от неё шло тепло, накаляя спёртый воздух до уровня сауны.