Натюрморт со стрекозой, 1998. Бумага, тушь
* * *
Воздух пропитался влагой как плотная акварельная бумага. Тепло и пасмурно.
– Как сюрреалистично, – сказала Дама и поправила пенсне на большом красивом носу, вдыхая поглотившую все сырость.
Она сидела в удобном соломенном кресле. Раскинувшиеся перед нею пастельно-рыжие волны песка встречались на горизонте с небесным пространством.
– Вы заводили сегодня педикулер, господин Пинкертон?. – обратилась она к индейцу, прислонившемуся к широкому безлистому дереву. Пинкентор поправил фрак на голой груди, снял цилиндр и достал оттуда трубку. Потом он неспешно утрамбовал лохматый табак и принялся пускать клубы дыма, душистого и сизого.
– Вот уже не теперь, опять уже не теперь, снова уже не теперь, – грустно вздохнул молодой человек в колпаке с бубенчиками, раскачивая качели.
– Дружок, съешьте лучше курасан, – протянула Дама, отхлебывая кофе из тонкой фарфоровой чашки.
На горизонте показалась фигура, она быстро приближалась, крутя педали велосипеда на трех огромных колесах. Вскоре с агрегата слез мужчина средних лет с элегантной щетиной, ароматный, в клетчатом костюме, обтягивающем его плотное тельце. Он, переводя дыхание, присел в кресло с противоположной стороны стола, уставленного кофейными приборами.
– Ну что, поймали? – вяло поинтересовался молодой человек в колпаке.
– А-а, сачок никуда не годится, – отозвался мужчина в костюме.
– Не хотите ли курасан, мсье Кочубей, – оживилась Дама. – Вы бы посмотрели, какой у нас теперь фурункулер! Сам господин Пиркентор заводит его каждое утро.
– Да, фурникулер ничего себе, – похвалил ароматный мсье.
– И вот еще не теперь, и сейчас еще не теперь, опять еще не теперь, – раскачивался молодой человек на качелях.
– Однако в Сфакионе я видывал и по-фурникулернее, – крякнул мсье Кочубей.
– Ах, Сфакион, город-герой Сфакион, – томно закатила глаза Дама, и ее воздушный шарф взвился в небо.
– Впрочем, не пора ли нам начинать, господин Пинкентон? – торжественно добавила она.
Индеец важно вынул трубку изо рта и медленно поместил ее в снятый цилиндр. Затем аккуратно водрузил цилиндр себе на голову и поднялся на ноги, расправляя фалды фрака. Медленно он прошествовал мимо сидящих за столиком в направлении огромного стеклянного сосуда, расположенного неподалеку. Сосуд состоял из двух продолговатых емкостей, соединенных тонкой перемычкой, и напоминал большие песочные часы.
