Одним взмахом на три части. – Поставить полоску на ребро. – Заколдованные кольца. – Неожиданные результаты разрезывания. – Бумажная цепь. – Продеть себя через листок бумаги.
Вы думаете, конечно – как и я думал когда-то, – что на свете есть ненужные вещи. Ошибаетесь: нет такого хлама, который не мог бы для чего-нибудь пригодиться. Что не нужно для одной цели – полезно для другой; что не надобно для дела – годится для забавы.
В углу ремонтируемой комнаты попалось мне как-то несколько исписанных почтовых карточек и ворох узких бумажных полос, которые отрезываются обычно от края обоев перед оклейкой. «Хлам, который годится только в печку», – подумал я. А оказалось, что даже с такими никому не нужными вещами можно очень интересно позабавиться. Старший брат показал мне ряд любопытных головоломок, какие можно проделать с этим материалом.
Начал он с бумажных лент. Подав мне один обрывок полоски, длиной ладони в три, он сказал:
– Возьми ножницы и разрежь эту полоску на три части…
Я нацелился резать, но брат удержал меня:
– Постой, я не кончил. Разрежь на три части одним взмахом ножниц.
Это было потруднее. Я примерялся на разные лады, но все более убеждался, что брат задал мне мудреную задачу. Наконец я сообразил, что она вовсе неразрешима.
– Ты шутишь, – сказал я. – Это невозможно.
– Хорошенько подумай – может, и догадаешься.
– Я уже догадался, что задачу решить нельзя.
– Плохо догадался. Дай-ка.
Брат взял у меня полоску и ножницы, сложил бумажную ленту вдвое и разрезал ее пополам. Получилось три куска.
– Видишь?
– Да, но ты согнул полоску.
– Отчего же ты не согнул?
– Ведь не сказано было, что можно сгибать.
– Но и не сказано было, что сгибать нельзя. Сознайся уж прямо, что не догадался.
– Дай другую задачу. Больше не поймаешь.
– Вот еще полоска. Поставь ее на стол ребром.
– Чтобы стояла, или чтобы упала? – спросил я, подозревая ловушку.
– Конечно, чтобы стояла. Если упадет, значит, положена, а не поставлена.
«Чтобы стояла… ребром…» – размышлял я и вдруг сообразил, что полоску можно согнуть. Я перегнул ее углом и поставил на стол.
– Вот. Стоит на ребре! Не сказано было, что перегибать нельзя! – с торжеством объявил я.
– Правильно.
– Еще!