Пролог
Этот прием обычно использовали классики, чтобы, говоря о каком-то конкретном городе, не обидеть его уважаемых обитателей и, в то же время, изобличив некоторых из них в тех или иных грехах, сделать это одновременно для всех городов, к которым на равных основаниях может быть применено название N. Читателю решать, типичен, либо все-таки уникален для нашей глубинки городишко, затерявшийся в лесах N-ской губернии, (что бы сказали нам наши деды за то, что вновь ввели в употребление и употребляем уже совсем позабытый, да вдруг кем-то изъятый из старого пыльного административного сундука, термин “губерния”?).
Название городка можно было не прятать, да и спрятать его – задача! Название, как говорится, кричащее. Но если предусмотрительный классик 19 века опасливо маскировал его поставленным на бок Z(помните город ZERO?), то я поступил хитрее, оставив и этот крик, и не нарушив правила хорошего тона, и в тоже время, не обидев бедных, ни в чем не повинных жителей …едожорска. Да, я сделал интереснее – вместо всех этих “неизвестных” N, Z или, как теперь говорят, “Иксов”, всего лишь убрал из названия города заглавную букву.
Начало этого городка не описано ни в одной летописи. Указ Екатерины Великой так же не коснулся его – да и не мог коснуться, так как появился он по другому указу – в 1937 году здесь был создан лагерь-поселение. Чуть ранее, в годы электрификации, в лесном урочище Гнилой Луг началась промышленная добыча торфа, залежи которого суждено было истощить осужденным, да простит меня читатель за неуместный каламбур. Мирной до’быче рыхлого топлива не помешала война – скорее даже подхлестнула ее, последующее за войной восстановление страны потребовало еще большего потока торфяных эшелонов.
В те далекие годы облик едожорска окончательно сформировался – один перекресток с памятником Л.Е.НИНу (две точки-выбоины оставил инкогнито местный инакомыслящий, которого, однако, знали все, но никто не смог доказать его авторства), Слон – дом с четырьмя колоннами, десяток кирпичных домов да полсотни бараков. Маленький вокзальчик и депо с закоптившимся паровозом, охрипший свисток которого несколько десятилетий назад напоминал едожорцам о большой земле, скрытой от его девственной заброшенности за густыми, непроходимыми лесами и топкими болотами. Болота – это логический и экологический результат изъятия торфа – были проклятием едожорцев. Казалось, что все воды N-ской губернии перетекли сюда и сделали городишко недоступным для проникновения извне, равно как и непреодолимым изнутри.
