Чаще всего Полине вспоминался тот день, когда она в последний раз пила чай в магазине «Самовар». Там работала веселая рослая женщина лет сорока, которую все называли «Барышня-самоварышня»; она охотно рассказывала интересные байки про разные сорта чая, носящие диковинные названия, и предлагала попробовать уже заваренный. В прозрачном чайничке на крохотной жаровенке светился янтарным, медным, а то и бледно-зелёным, как трава, пронизанная солнцем, – чай, чай, чай…
Уже понятно было, что тень пандемии вот-вот накроет город, но ещё дорабатывали последние дни кафе и некоторые магазины, и Полина заглянула в «Самовар».
– Мы-то бессмертные, – сказала «барышня», улыбаясь, и Полина внезапно от всего сердца поверила, что так оно и есть. – Мы чай пьём. И покупатели наши бессмертные… – Она посмотрела на чайник и вздохнула: – Недавно заварила, а сейчас вот пришло постановление: никаких дегустаций. Давайте допьём…
И они вдвоем допили этот последний чайник, после чего «барышня» убрала и его, и одноразовые стаканчики. Как будто ёлочные игрушки спрятала в коробку, где они будут ждать следующего Нового года.
Полина купила несколько пачек разных сортов чая и вышла на улицу. Весна шагала по городу уверенной поступью, и ощущалось это не столько даже в победоносном щебете воробьёв, сколько в звоне трамваев. Странно было в такой день предчувствовать беду, уже стоящую на границе города, но всё объединилось и смешалось в чувствах: болезнь, подкатывающаяся тёмным валом, и весна, распахивающая небо, бессмертие, даруемое чаем, и чайник, спрятанный в коробку до лучших дней.
Вот эти полчаса и остались у Полины как последняя вспышка света перед тем, как жизнь её вся целиком превратилась в работу. Не-работой остались только несколько часов для сна.
Полина училась на последнем курсе медицинского, её специальностью были детские болезни. Она была высокой девушкой с ясными, небольшими серыми глазами. Если какой-нибудь молодой человек втайне и грезил об этих серых глазах, то Полине в любом случае не было о таком известно. Она интересовалась исключительно учёбой, будущей работой, карьерой, а не «всеми этими глупостями», и на дежурную фразу бабушки о том, что «часики-то тикают», отвечала пожатием плеч и предложением лучше поиграть в карты. Бабушка любила перекинуться в «подкидного дурака» и по-детски радовалась, когда выигрывала.
