Нам повезло. Всего за пятьдесят тысяч долларов мы купили большой двухэтажный дом в пригороде Детройта. Шейла радовалась как ребенок, когда упаковывала в коробки одежду и разные женские мелочи.
– Стииив! Я не верю, ― она светилась, ― у Роба будет не только своя личная комната, но и для друзей, и даже отдельная комната для занятий рисованием!
Она погладила огромный живот и посмотрела на меня с нежностью, восхищением и какой-то приторной ласковостью, как благодарный зверек смотрит на своего хозяина, когда тот угощает его лакомством.
Коробки с барахлом переносили в фургон вечером. Баночки, кисти, бумага… Главное ничего не забыть. Шейла уселась на переднее сиденье рядом со мной, включила радио, что-то тихо напевала под нос.
– Роб говорит, что он счастлив, ― внутри меня все похолодело, Шейла продолжила, ― папочка любит его и заботится.
***
Дом пах сыростью и мокрыми тряпками, меня знобило и неприятно скручивало живот. Шейла заняла три комнаты на втором этаже, мне досталась небольшая коморка на первом. Гостиная была в нашем общем распоряжении.
Высушив три банки пива за раз, я закинул в себя таблетки и лег спать. Теперь не известно, когда еще появится такой подходящий момент.
***
– Стииив! ― ее протяжный зов сводил меня с ума, я готов был на все, что угодно, чтобы больше никогда не слышать этот голос…
Шейла медленно спускалась по лестнице. На плечах у нее был накинут прозрачный халат из шифона, позади волочился длинный шлейф. Ее груди казались огромными, как и ее живот. Волосы Шейла убрала за спину, но собирать в пучок не стала. Если бы не их черный цвет, то я не отличил бы их от шлейфа на полу, такими длинными они стали.
– Роб хочет рисовать, ― она с укором смотрела на меня и протягивала баночку, ― в доме мало картин, ему скучно.
От вида баночки меня чуть не вырвало. Кое-как уняв дрожь в руках, я взял из ее бледных пальцев огромную черную банку с красной крышкой. Она была совершенно пустой. Когда он успел ее опустошить?
– Пожалуйста, поспеши, он делает мне больно, ― лицо Шейлы исказила гримаса боли и животного ужаса, она тихо добавила, ― сейчас.
***
Когда я вышел на улицу, еще была ночь, меня шатало от таблеток, а может быть от пива, я плохо ориентировался в пространстве. Я завел фургон и молча выехал на трассу. Нужно ехать в Детройт, там есть приют для слепоглухонемых детей. Шейла не случайно выбрала этот район. Слышать крики и смотреть в беззащитные глаза детей, я больше был не в состоянии.
