У задних дверей одного из универсамов на Гражданке вспыхнула внезапная драка. Старухи, сидящие на скамейках около близ расположенных подъездов, поднялись и столпились в отдалении, живо реагируя на происходящее, грозя милицией. Поэтому им было совсем не интересно, и они вовсе не заметили, как рослый мужчина вылез из остановившихся возле самого высокого из окружающих домов белых жигулей и огляделся по сторонам, как оглядывается любой водитель, оставляющий свою машину больше чем на минуту. Затем он достал с заднего сиденья большую кожаную сумку, и вошел в подъезд, держа ее в правой руке, а левую засунув в карман. Одет он был в серый костюм свободного покроя, в тон ему рубашку без галстука, брюки сминались складкой, падая на светло-коричневые туфли. Пиджак казался слишком широким даже для его мощных плеч.
Драка быстро закончилась ничем, как будто голуби поссорились вокруг рассыпанных крошек, да разлетелись, когда все подобрали пронырливые воробьи.
Густые русые волосы, оставляющие открытыми затылок и уши, как и веселые глаза, бегло скользящие по стенам, выдавали в мужчине здоровье и возраст не более тридцати трех – тридцати пяти лет. Он не воспользовался лифтом, а поднялся до последнего этажа по лестнице. Потом поднялся еще выше и остановился перед дверью на чердак, скептически разглядывая ее.
Оставшись чем-то недовольным, он достал из кармана телефон и сердито потыкал пальцем в кнопки.
– Алло, что за дела? Замка нет. Я что, буду там не один?
Он помолчал пару минут, затем продолжил тем же тоном:
– Нет, пока ничего не отменяется. Ждите. Но имейте в виду, что я сказал.
Связь была отвратительной, голос в трубке хрипел и прерывался треском.
Он накинул на плечо ремень сумки и наклонился к дверной щели. В нее было видно, что дверь заперта изнутри на крючок. Непонятно, что это означало. Может, дворники закрыли этот проход, оставив вход на чердак с другой лестницы. Минуту мужчина колебался, потом быстро заглянул за угол и посмотрел на лестничную площадку, внимательно прислушиваясь к тому, что там творилось. Стояла тишина. Три металлические двери, окрашенные в разные цвета, хранили ее, как сырую рыбу в холодильнике. Мужчина сунул руку под левую полу пиджака и вынул тонкий длинный нож. Крючок откинулся без труда. Мужчина открыл дверь ровно на столько, чтобы пройти в нее боком. Оказавшись в чердачном сумраке, он снова прикрыл ее за собой, накинув крючок. Потом посмотрел на часы и присел на подвернувшийся ящик.
