Вот уже неделю я пробираюсь по пустоши. Если вы увидели бы меня, то задались бы вопросом, куда идет этот подросток с чубчиком, узким лицом и изможденным прищуром, в черных роговых очках, густыми бровями, трико с отвисшими коленями и огромным рюкзаком по пустоши? В общем-то, миловидным, но не лишенным пары прыщей.
Меня спасает от голода обычная речушка, где я ловлю рыбу. Воды ее текут в обрамлении кустарниковых плесов, резких обрывов и зарослей камыша. Все это время я двигался вдоль ее берегов. И лишь увидев гору, которая возвышалась в некотором отдалении от берега, я впервые покинул дышащие свежестью берега и направился к ней. Разумеется, я прежде отдал должное возмущенному кишечнику в тени камышей.
Огромная гора. Она возвышалась надо мной как перст судьбы, занимая полнеба.
Птицы летали вокруг гранитного массива, словно чайки вокруг рифа. Они ныряли в пожелтевшие кусты и исчезали. Базальтовые лепестки казалось, ловили теплый ветер. Роза пустоши.
В воздухе пахло сырой землей, пригретой солнцем. Аромат дальних пожарищ заполнял внутреннюю пустоту. Сердце замирало с каждым вздохом, словно чувствуя подвох. День ласкал меня едва теплым ветерком, игрался с моей прической, сдувал пот со лба, забирался куда-то под щиколотки. Самый неподходящий день, чтобы умереть.
Мои ноги периодически проваливались в какие-то черные норы, и всякий раз я инстинктивно вздрагивал, представляя себе тварь, которая смотрит на меня на дне.
Я обречен. Эта мысль вдруг сконцентрировалась у висков, и затуманила гору, превратив ее в мутную сливово-серую массу.
Если бы не моя трусость, мои родители были бы живы. Я сжал кулаки до побеления костяшек и в сердцах пнул засохший куст.
Природа мудро обошлась с зайцами. Когда их хватает хищник, они умирают раньше, чем их тело начинают раздирать клыки и когти. Они умирают от инфаркта. Человеку бы сейчас эта способность пригодилось.
Меньше всего на свете я хотел бы умереть, в качестве гамбургера для уродца размером с двухэтажный дом.
Вздохнув, я полез на гору. Не добравшись и до четверти горы, мои колени задрожали. Я понял, что силы на исходе.
Я присел, чтобы отдохнуть. С высоты пустошь казалась сплошным зеленым ковром. Лишь струилась змейка реки и плес, где я забросил свои удочки. Я тяжело дышал и разглядывал разноцветные камни под моими ногами. Рисунки на их поверхности напоминали какую-то неведомую карту.
