Мне снилось молодости время,
Где вдоль пустынных берегов,
Когда вставлял я ногу в стремя,
Сел на коня и был таков.
Река текла своей дорогой,
А наши были чуть други,
Звалась ты раньше недотрогой,
Носила с шиком сапоги.
Скакали мы верхом, намётом,
Переходя порой на рысь,
Не всёж лететь одним галопом,
И целый день верхом трясись.
Пасли колхозную скотину
Мы иногда по целым дням,
То выгоняя на равнину,
То загоняя вновь к лесам.
Луга вдоль речки по Умяку
Были изучены давно,
И мы ходили тут к Нынеку
И там смотрели мы кино.
Вот сосны, что за фермой близко,
Тут на пригорочке шумят,
Они ветвями машут низко,
И нам приветы говорят.
А вот и кладбище большое,
Что от Вишура в полпути,
И трудно ночью здесь пройти,
Темно и место тут такое,
Что трудно путнику идти.
Из царских лет идут рассказы,
От хулиганской де заразы, —
«Что от Вишура до Валы —
Тут не хватало головы»!
Пропало много тут проезжих,
Купцов и прочих всех приезжих,
И на Цыганке и Сырянке
Находят до сих пор останки.
Сам видел я – белеют кости
И размывает их река,
Та в половодье широка,
Мутна, конечно, глубока.
Я лесником тогда работал
Здесь после армии друзья,
Не просыхал тогда от пота,
А по другому тут нельзя.
Посадки, саженцы, метёлки,
В лесу тогда встречались волки,
И выходило пять лосей,
Куда бежать нам из саней…
Бывали и другие встречи,
Но время то уже далече,
Как лисы с зайцами кружили
И мне дорогу ворожили…
Судьба послала в Воркуту,
Я взял шахтёрскую узду
И двадцать пять я отгорбатил
И вот теперь сижу я в хате.
